Тайны прожиточного минимума
До сих пор монополистом в ответе на этот вопрос был Росстат. Однако он является не столько научно-исследовательским учреждением, сколько одной из служб министерства экономического развития (МЭР) Российской Федерации, о чём свидетельствует полное название этой организации: Федеральная служба государственной статистики РФ. А минэкономразвития, если судить по результатам хозяйственной деятельности России, менее всего занимается экономическим развитием, так как страна всё ещё не достигла показателей 1990 года и фактически находится на уровне экономики РСФСР рубежа 1970—1980-х годов, то есть отечественная экономика отстаёт от современности примерно на 35 лет. Воистину, как писал Грибоедов, «в прошедшем веке запоздала». В такой ситуации МЭР принимает максимум усилий, чтобы подчинённая ему статистическая служба не проясняла, а скрывала истинное положение, сложившееся в России (чему, правда, Росстат робко сопротивляется). Например, по настоянию министерства Федеральная служба государственной статистики РФ была вынуждена перековеркать отраслевую структуру российской экономики. Основной смысл этой манипуляции: лишить общество и науку возможности сопоставлять показатели хозяйственного состояния страны в нынешних условиях реставрации капитализма с их развитием в советскую социалистическую эпоху. Впрочем, в последние годы МЭР навязывает Росстату такие методики учёта, что по публикуемым статданным всё труднее оценить динамику изменения социального положения россиян даже в два последних десятилетия.
Превратившись из органа экономического управления хозяйством России в пропагандистское учреждение, минэкономразвития очень хотело бы установить такие показатели бедности населения, чтобы государственная статистика убеждала народ, будто в стране бедность исчезла полностью и окончательно. Да вот беда: такую операцию проделало другое министерство ещё почти 23 года назад, не оставив МЭР никаких возможностей для блудливого креатива.
В конце 1991 года, в самый канун шоковой терапии, навязанной Е. Гайдаром и его бессовестной командой, в только что созданный (на осколках Московской высшей партийной школы — Российского социально-политического института) Российский социальный институт (в ту пору мне довелось там заведовать кафедрой) от министра социальной защиты (?!) населения РФ, нынешнего кандидата в главные правозащитники России Э.А. Памфиловой, пришёл «на экспертизу» (институт тогда был включён в состав этого министерства) проект документа, устанавливающий прожиточный минимум, иначе говоря, черту бедности. В пояснительной записке к нему без всякого стеснения было написано, что этот минимум — физиологический. Это значит, что любое его понижение создаёт угрозу массовой голодной смерти.
Несмотря на отрицательные отзывы учёных, документ был утверждён правительством в первоначальном, девственном, виде. Если вспомнить, что в 1990-е годы смертность в РФ стала превышать рождаемость почти на миллион человек ежегодно, то не- трудно сообразить, что дальнейшему снижению показатель прожиточного минимума российского населения действительно не подлежал. Однако до сих пор этот индикатор имени Гайдара — Памфиловой остаётся в силе.
Вот как оценивают его учёные ИС РАН: «Так, по состоянию на конец 2012-го — начало 2013 года прожиточный минимум, по данным Росстата, составлял в среднем 6705 руб. в месяц, из которых 2412 руб. предусматривалось на продукты питания, 1057 руб. — на все непродовольственные товары (включая лекарства), 2754 руб. — на все услуги (включая услуги ЖКХ и транспорт), а остальное — на налоги и другие обязательные платежи и сборы. Учитывая реальную стоимость одних только услуг ЖКХ, понятно, что такой уровень прожиточного минимума является в современных условиях явно заниженным. Потребность же в систематическом использовании лекарств сразу ставит человека с доходами, даже несколько превышающими официальный прожиточный минимум, в тяжелейшее финансовое положение».
По данным исследователей этого академического института, доля респондентов, у которых среднедушевые доходы ниже официально установленного в регионах прожиточного минимума, составила 9%. Социологи замечают, что хотя эта цифра «в 2,5 раза меньше, чем представляют себе россияне «черту бедности», она практически совпала с данными Росстата, который оценил численность бедных в стране по состоянию на конец 2012 года в 8,8% населения».
Инструмент геноцида
Итак, по официальным данным, в современной России живут на грани голодной смерти 12,5 миллиона человек.
Выходит, не случайно Государственная дума в 1999 году обсуждала вопрос об обвинении президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина в геноциде российского населения. Когда депутатам Госдумы второго созыва было предложено проголосовать за то, что «в связи с осуществлением президентом Российской Федерации Ельциным Борисом Николаевичем в период исполнения им своих полномочий мер по изменению экономических и социальных отношений, создавших для населения Российской Федерации тяжёлые жизненные условия и повлёкших сокращение его численности, предлагается выдвинуть против президента Российской Федерации Ельцина Бориса Николаевича обвинение в совершении преступлений, предусмотренных частями второй и третьей статьи 285 Уголовного кодекса Российской Федерации и статьёй 357 Уголовного кодекса Российской Федерации», то его поддержали 237 депутатов. Против этого обвинения проголосовали только 89 депутатов.
Иначе говоря, сторонников признания геноцида народов России, осуществлённого узурпаторами власти после государственного переворота 1991 года, в депутатском корпусе было в 2,66 раза больше, чем тех, кто отрицал факт геноцида. И если импичмент не случился, то потому, что за него по этому пункту хотя и проголосовало более половины депутатского корпуса (52,7%), но для принятия решения требовалось две трети голосов. Дело в том, что более четверти депутатов трусливо не участвовали в голосовании.
Сегодняшняя бедность в России — это прямое следствие буржуазной контрреволюции 1991—1993 годов и реставрации капитализма в нашей стране.
Путинский маршрут к нищете
Исследование также выявило, что два десятилетия капиталистического гнёта не выветрили из наших соотечественников советскую гордость. Социологи отмечают, что, «хотя за последние 10 лет среди бедных «по доходам» выросла доля оценивающих своё материальное положение как плохое и даже признающих себя живущими за «чертой бедности», они всё же в массе своей не хотят признавать себя «социальным дном». И в то же время в подавляющем большинстве они относят себя к нижним слоям общества» (выделено в аналитическом докладе). Выходит, нынешние российские бедные — это в большинстве своём люди, способные трезво оценивать реалии личной и общественной жизни, но не желающие безропотно смиряться со своей судьбой, хотя ещё и не научившиеся отстаивать свои интересы.
Специфика социологии, как известно, в том, что она стремится выяснить, как оценивается интересующее общество и учёных социальное явление общественным мнением. В ходе исследования сотрудники ИС РАН установили, что «у россиян есть очень устойчивое представление о признаках бедности. В числе первых для большинства наших сограждан выступают плохое питание, недоступность приобретения новых одежды и обуви, плохие жилищные условия, недоступность качественной медицинской помощи, отсутствие возможностей получить хорошее образование, удовлетворить первоочередные нужды без долгов, провести так, как хочется, своё свободное время, а детям — добиться того же, что и большинству их сверстников» (выделено в аналитическом докладе). Об этом убедительно свидетельствуют данные.
Примечательно, что бедные «по доходам» оценивают признаки бедности примерно так же, как все россияне. Правда, они чаще считают её критериями невозможность удовлетворения первоочередных нужд без долгов (в 2012 году этот признак среди бедных был отмечен на 5% больше, чем во всём массиве опрошенных), плохое качество занимаемого жилья и отношение к бедным окружающих (на 4% больше). Крайне тревожно, что среди бедных реже упоминаются в качестве критериев бедности низкая доступность культурной жизни, невозможность проведения досуга, отпуска и даже невозможность получения хорошего образования.
Поправка в 2,5 раза
Поскольку народная оценка бедности явно не совпадает с правительственным подходом, который никак нельзя признать ни научным, ни гуманным, то социологи стали искать способ более адекватного описания действительности. Нет, они не исправляют человеконенавистнический критерий отнесения россиян к числу бедных «по доходам». Здесь социологи ограничились замечанием о том, что «официально установленная в России «черта бедности» примерно на четверть ниже массовых представлений о ней россиян» (выделено в аналитическом докладе).
Учёные ИС РАН впервые в нашей стране ввели новую «имущественную» категорию — бедные «по лишениям». «Она объединяет тех, — указывают авторы доклада, — кто реально живёт бедно и испытывает ряд лишений, не характерных для большинства россиян». Они обратили внимание на то, что уровень доходов бедных «по лишениям» не обязательно ниже прожиточного минимума. Дело в том, что к очень низкому уровню жизни при доходах, формально превышающих прожиточный минимум (напомним ещё раз, что он физиологический), может приводить и специфика расходов. В качестве примера такой ситуации социологи считают наличие в семье тяжелобольного, для которого нужно покупать дорогие лекарства.
Аналогичную проблему могут создать алкоголики и наркоманы, любители казино или игры в карты на деньги и т.д. Они способны оставить всю семью не только без средств к существованию, но зачастую и без имущества. Каждый четвёртый бедный «по доходам» самокритично указал, что он склонен к таким порокам, но при этом считает, что ими страдают только 7% его знакомых.
Социологи отмечают, что также «может сказываться на специфике расходов и не учитываемая при установлении прожиточного минимума относительно более высокая стоимость жизни в определённом населённом пункте». Действительно, практика показывает, что «аппетиты» местных управляющих компаний в сфере ЖКХ нередко намного превышают расчёты государственной статистики, из-за чего денег «на жизнь» у человека может оставаться несопоставимо меньше, чем считает Росстат.
Исследования ИС РАН убеждают, что проблемы у бедных «по лишениям» практически такие же, как у бедных «по доходам», то есть те и другие в реальной жизни находятся на грани выживания .
В результате поправки социологов, которую они внесли в имущественную дифференциацию населения, доля бедных в стране оказалась примерно в 2,5 раза больше, чем провозглашает официальная государственная статистика.
«Кандидаты в бедные»
Авторы исследования отмечают, что в России сложилось «ядро» бедности. Это 4% населения страны, или 6 миллионов человек. Они «образуют группу глубокой и застойной бедности, которая принципиально отличается от других видов бедности». Судя по приводимым ими данным, хроническая бедность (ещё одна категория, выделяемая учёными Института социологии) не исчерпывается этими 4%. Не случайно они включают в эту категорию тех, кто находится в состоянии бедности не менее пяти лет. Они, в частности, констатируют, что «как в 2003 году, так и в 2013 году 20% россиян вели образ жизни, который позволяет охарактеризовать таковых как бедных, хотя доходы их были выше прожиточного минимума. Таким образом, в обществе существует группа бедных, которая… в рамках проводимой государством социально-экономической политики остаётся неизменной по численности» (выделено в аналитическом докладе).
Социологи ИС РАН в своём исследовании поделили население на бедных и небедных. Картина получилась выразительная, но упрощённая. В ней содержится немалая доля лукавства, так как эти две категории не полярные. Да и сами авторы аналитического доклада «Бедность и неравенство в современной России: 10 лет спустя» отмечают, что 36% нынешнего небедного населения в течение 2003—2013 годов успели пожить в бедности. Логично предположить, что и сегодня они живут на той приграничной полосе. С бедностью.
На эту же мысль наводят и официальные данные Росстата. В распоряжении 60% населения Российской Федерации находятся 29,9% всех денежных средств. Зато 20% наиболее обеспеченных граждан ворочают 47,6% этого «всеобщего эквивалента». В совокупности приведённые данные дают основание предполагать, что в современной России на каждого бедного, зафиксированного учёными ИС РАН, приходится как минимум ещё один «кандидат в бедные». Не случайно же исследователи выделили такой социальный тип, как «плавающие бедные», в который включили домохозяйства, которые «то «сползают» за черту бедности, то чуть поднимаются над ней».
О наличии «кандидатов в бедные» свидетельствует и богатый эмпирический материал, который приведён в аналитическом докладе. Исследователи, например, обоснованно утверждают, что одной из характерных особенностей жизни бедных являются долги, особенно — мелкие долги и долги по квартплате. Обратимся к данным опроса. Выясняется, что 11% небедных (а их в массиве исследования 70%) тоже имеют мелкие долги и/или долги по квартплате. Это типичная «плавающая бедность», которая в момент исследования сумела приподняться над формальными критериями, принятыми социологами ИС РАН.
В другой таблице, характеризующей материальное положение семей бедных и небедных, обнаруживаем, что 5% небедных (столько же, сколько бедных «по лишениям», и в 1,8 раза меньше, чем бедных «по доходам») вынуждены регулярно получать помощь со стороны. Нам могут возразить, что эти данные не позволяют определить долю «кандидатов в бедные» в населении страны, но мы и не предлагаем на их основе производить какие-либо расчёты. Куда важнее признать, что небедные не представляют собой какой-то монолитной группы, а наоборот, в их составе немалую долю составляют «кандидаты в бедные». Это признание служит важным показателем такого социального жизнеустройства нынешней России, которое, с одной стороны, порождает бедность, а с другой — без неё режим не может обеспечить существование из года в год увеличивающегося числа магнатов и олигархов.
Ещё одним показателем наличия значительного приграничного к бедности слоя россиян является структура расходов населения. Социологическое исследование убеждает, что значительная доля небедных (22%) тратит на электроэнергию, газ и коммунальные услуги, как и обе категории бедных, от 25 до 75% своих доходов.
Материалы Росстата полностью подтверждают социологические данные. Так, расходы на оплату энергоснабжения и коммунальных услуг у населения, входящего в первый (наиболее материально не обеспеченный) дециль (10% населения), составляют 27% доходов, у входящих во вторую «десятипроцентку» — 26,4%. И такая — с небольшим убыванием — динамика сохраняется по пятый дециль (25,8%) включительно. Эти цифры говорят о том, что структура энергопотребления (а значит, и бытовых приборов) у более бедной половины населения примерно одинакова, здесь нет различий между теми, кто входит в категорию бедных, и теми, кто пока ходит в «кандидатах в бедные». И только с шестого дециля начинают увеличиваться расходы на электропотребление, что свидетельствует об увеличении электроприборов у плательщиков.
Обездоленные с трудовой книжкой
Итак, первый вывод из исследования бедности и неравенства, проведённого ИС РАН совместно с Фондом имени Ф. Эберта: официально признанная бедность в России периода реставрации капитализма стала не просто массовым явлением, но и в любой момент может принять масштабы, покрывающие более половины населения страны. Если же принять за критерий бедности доходы ниже 60% средних доходов по стране (именно такой критерий принят в Западной Европе), то минимум 70% населения РФ уже сегодня должно быть отнесено к категории бедных.
Но данное исследование выявило ещё одно новое явление в имущественном расслоении населения РФ: сегодня абсолютное большинство бедного населения составляют работающие. Прежде считалось, что при капитализме страдать от бедности может только тот, кто стал лишним в хозяйственной системе общества. Поэтому бедность росла вместе с безработицей только в пору экономических кризисов. Надо признать, что немалая часть российских обывателей на рубеже 1980—1990-х годов надеялись именно на такую модель капитализма и были уверены, что к ней приспособятся. Они грубо просчитались.
У теперешней бедности есть трудовая книжка. Российская (пока речь о ней) бедность не бомжует, она живёт в основном не на пенсию или другие государственные субсидии, основной источник её существования — зарплата. Вот данные, полученные учёными ИС РАН .
Из таблицы видно, что доля занятого населения среди бедных за последнее пятилетие заметно возросла. Об этом же свидетельствуют и данные Росстата, в которых сообщается лишь основной источник дохода малоимущих (на языке государственной статистики так называют бедных «по доходам»). Что касается других социальных групп, то Росстат сообщает, что доля неработающих пенсионеров среди неимущих колеблется в пределах 11,5—12%. Доля безработных среди тех, чьи доходы ниже прожиточного минимума, в XXI веке находилась в прямой зависимости от кризиса. С 2000 по 2008 год она постоянно сокращалась — с 2,3% до 1,7%, затем резко подскочила до 3,9%, а потом снова пошла на убыль, сократившись к началу 2013 года до 2,3%.
Исследование ИС РАН убеждает, что трудящиеся, попавшие в кромешную бедность из-за капиталистических порядков, навязанных России, пытаются выбраться из неё путём «трудовой стратегии» .
Таким образом, и опросы, и официальная статистика указывают на то, что при современном капитализме цена рабочей силы чрезвычайно занижена. Она перестала быть превращённой формой стоимости рабочей силы. Даже капитал эпохи первоначального накопления исходил из того, что заработная плата наёмного работника должна обеспечивать ему возможность восстанавливать свою способность трудиться, а также содержать семью.
Сегодня в РФ 71 миллион занятого населения. Это половина всех граждан России. 30% этих граждан живут в бедности. Следовательно, малоимущих в стране 42 миллиона. Если принять, что среди них самодеятельное население составляет тоже 50%, то на него будет приходиться 21 миллион граждан, которых ИС РАН аргументированно отнёс к числу бедных. Минимум 70% из них, как показало социологическое исследование, заняты в «народном» хозяйстве. Это 14,7 миллиона человек. Теперь мы можем установить примерную долю бедных среди всего работающего населения страны. Получается, что как минимум 20% соотечественников, имеющих рабочее место, получающих заработную плату, не просто не сводят концы с концами, а находятся на грани выживания. Вот это и есть современный капитализм!
Типичный капитализм
Сейчас сразу бросятся возражать сотни оппонентов: это-де капитализм не настоящий, а дикий, воровской, криминальный и т.п. Это правда, что капитализм у нас скверный. Но оказывается, он такой же и в странах, которые признаны эталонами частнособственнического жизнеустройства. Снова вспоминаю выступление руководителя представительства германского Фонда имени Ф. Эберта в РФ доктора
Р. Трауба-Мерца на презентации этого исследования, посвящённого бедности и неравенству в нашей стране. Он тогда, в частности, сказал:
«В наше время стало считаться, что бедность занятого населения навсегда ушла в прошлое, что бедность трудящихся преодолена. Жизнь опровергла подобные воззрения. В настоящее время 1,3 миллиона граждан Германии, имеющих постоянную работу, занятых в течение 8-часового рабочего дня, получающих за свой труд заработную плату, на эту заработную плату прожить не в состоянии. Чтобы они могли прожить, государство вынуждено выплачивать им субсидии. Повторяю: таковых в высокоразвитой Германии 1 миллион 300 тысяч человек. Для обозначения этого нового социального явления в немецком языке даже не существует подходящего термина.
И ещё замечание. Для социальных групп современного общества, в том числе в экономически развитых странах, характерным признаком стало самовоспроизводство. Это означает, что дети богатых становятся, как правило, тоже богатыми или ещё богаче, а дети бедных становятся бедными, а может, даже ещё беднее. Сегодня в экономически развитых странах существенно сузилась возможность социальной мобильности, или, говоря проще, возможность делать социальную карьеру.
В нашем распоряжении есть однозначные результаты социальных исследований, которые безоговорочно подтверждают следующую мысль: чем выше неравенство в обществе, тем ниже социальная мобильность, социальная подвижность. А это заставляет наше общество страдать от двух крупных проблем. Во-первых, воспроизводство бедности ведёт к снижению производительного потенциала общества. Во-вторых, в сложившемся обществе бедные теряют легитимацию становиться богатыми. Но если общество лишается социальной мобильности, то утрачивается обоснование существования той социальной группы, которая живёт в богатстве. А если в обществе теряется легитимация богатства, то такому обществу грозит опасность политической нестабильности».
Это позиция отнюдь не противника капиталистической системы, а честного учёного. Он знает классический западноевропейский капитализм не понаслышке и без лукавства говорит, что в своих сущностных признаках он такой же, как и российский. Наша же задача: внимательнее всмотреться в черты российского капитализма, превращающего человека труда в нищего, упорно старающегося столкнуть его на дно. Но об этом в следующей статье.
