- Отца взяли на фронт 13 января сорок второго. На маму осталось пятеро ртов. Младшей сестре Олечке было полгода, я на два года старше. Воевал он недолго, под Курском был ранен. Пришло из госпиталя письмо: вот немного подлечится и вернется. И мама его все ночи ждала, а все дни до изнеможения работала. Рубила дрова для фронта. Надорвалась, и в сорок четвертом мы враз осиротели.
Маму провожали всей деревней, соседка каких-то кругляшков на молоке напекла – вот и весь обед поминальный. И нам по шарику дали. А крест на могилке был виден из окон – ой как тяжело было…
Брату в том году исполнилось семнадцать, его сразу забрали в армию. На семь годков! Сестра годом его старше вышла замуж за солдата, демобилизованного по ранению – очень боялась, а вдруг больше никто не возьмёт. И остались мы, три девчонки – малолетки, под доглядом соседки. Она, бывало, прибежит, вытянет нам воду из колодца. А там уж как придётся.
В школу пошли – ничего не было, ни белья, ни одежды, ни обуви. Принесли из церкви на всех одни валенки. Бежишь – бежишь, согнёшься, коленки об живот погреешь и дальше. И в школе сидела, ноги под себя поджав. Снег выпал, та сестра, что была старше, пришла меня встречать с лаптями…
Воспоминания под военные марши и под горькие слёзы. Дети войны, каждый со своей памятью, со своей историей, со своей болью пришли на святое в городе место – теперь здесь ТРЦ «Строитель», а в годы войны был клуб металлургов и отсюда первоуральцы уходили воевать. Плакали и обнимались, обещали отважно сражаться и верно ждать, вернуться с победой и встретить с радостью. Не все вернулись (из 15300 земляков 6659 погибли или пропали без вести). Стало быть, и не все дождались.
Скольким детям, а теперь уж и внукам, и правнукам не довелось склонить голову там, где пали за родину и были похоронены в братских могилах их родные солдатушки? Никто не знает. Но 22 июня на святом для города месте наследники роняли слёзы, держа в руках портреты незримо присутствующих воинов Бессмертного полка.
- Вот славно, что можем встретиться там, где они стояли живыми, - общаются меж собой женщины, уже не закрашивающие седину. Год назад по просьбе городского совета ветеранов депутат Госдумы Николай Езерский и первоуральская организация КПРФ поставили памятный знак на месте реальных событий семидесятилетней давности.
За разговором Валентина Мироновна Божкова всё оглядывается - ждёт сестру Ольгу, ту самую, младшенькую.
- Из Шайтанки должна приехать, не приболела бы. Как ни било нас сызмальства, а выдюжили. Всю жизнь работали, я – новотрубница, ветеран труда, она – Почётный строитель.
В руках фотография матушки с батюшкой. Чтобы сидели вот так, плечом к плечу, она их не помнит. Но, может быть, сейчас родители «в далёком далёка» душами рядом? Ох, запаздывает Ольга Мироновна. Памятный час начинается. Традиционно, голосом Левитана: «… Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!».
И будет всё так, как должно быть в такой день. Песни фронтовые и песни о войне. И мужская группа в академических костюмах камерного хора «Сольвейг», и юноши в гимнастёрках, нежно глядящие на своих партнёрш (тоненьких, в лёгких платьицах) из театра танца «Авиатор» вернут ветеранов на семь десятков лет назад. И каша из полевой кухни. Они выстоят, высидят памятный час мужественно для своего возраста. По правую сторону те, кто храбро воевал. По левую – те, кто их трепетно ждал. Вместе!
Ни городские депутаты, ни представители дроновской администрации не пришли к памятному знаку воинской славы. С некоторых пор в Первоуральске всё делится на своё, и чужое. Час памяти на месте проводов земляков на фронт провели первоуральские коммунисты и городской совет ветеранов.
Владимир Вохмяков, секретарь городской организации КПРФ:
Год – это много или мало? Для человека, наверное, много. А для страны. Но за этот год произошло событие, которое всколыхнуло всю Россию. Я говорю о войне на Украине. И на фоне этого происходят попытки пересмотреть итоги Великой Отечественной. Мы здесь с вами собрались, чтобы отдать дань памяти павшим и почтить героический подвиг советского народа. Мы понимаем, что память нужна живущим, и говорим: «Никто на забыт и ничто не забыто.
