Ещё раз «по поводу так называемого вопроса о рынках» по Ленину
Кадеев А.В. «НПО Автоматики» (г. Екатеринбург)
Год – два назад, пролистывая воспоминания современников Ленина, наткнулся на упоминание работы Ленина «По поводу так называемого вопроса о рынках» (1893 год).[1] Предвзятое прочтение ленинской работы даёт возможность применить к современным условиям ленинскую схему «перехода от товарного хозяйства к капиталистическому и разложения товаропроизводителей на капиталистов и пролетариат».
Ленинская схема показывает последовательные изменения в системе хозяйства общины, состоящей из 6-ти производителей. В схеме приведены 6 периодов, выражающих стадии превращения натурального хозяйства в капиталистическое, то есть превращения свободных, независимых друг от друга в обеспечении каждым условий своей жизни хозяйств, в хозяйства, условия жизни которых обусловлены взаимной зависимостью: одни лишились собственных средств производства, кроме своей рабочей силы, стали пролетариями и вынуждены продавать свою рабочую силу другим, собственникам средств производства, капиталистам.
Какие же выводы делает Ленин из приведенной им схемы?
«Первый вывод состоит в том, что понятие «рынка» совершенно неотделимо от понятия общественного разделения труда, — этого, как Маркс говорит, «общего основания всякого товарного [а следовательно, — добавим от себя — и капиталистического] производства».
«Второй вывод состоит в том, что «обеднение массы народа» (этот непременный член всех народнических рассуждений о рынке) не только не препятствует развитию капитализма, а напротив, именно выражает собой его развитие, является условием капитализма и усиливает его».
«Третий вывод — о значении производства средств производства — » ... «капиталистическое общество не может существовать, не накопляя, так как конкуренция вынуждает каждого капиталиста, под угрозой разорения, расширять производство».
Ленинская схема (120-летний возраст не старит её, но лишь скрывает её прелести) безукоризненно сработала в жестких условиях российской ваучеризации (приватизации) 1991 года, организованной лучшими выпускниками Западной (капиталистической) демократии. Каждый из россиян, получив одинаковые для всех ваучерные бумажки, стал равноправным, независимым, свободным владельцем. Решение Съезда КПСС о переходе к рынку было с величайшим воодушевлением воспринято жаждущими частной собственности. К 2013 году, через 22 года развития в рыночных условиях, общество пришло к следующему результату:
- о ваучерах добрым словом не вспоминают;
- в России появились десятки миллиардеров, этих укрупнённых владельцев, но вымерли 20 миллионов граждан, сократив число собственников;
- примерно 10% россиян улучшили свои жизненные условия, но, примерно, 50% россиян живут в условиях бедности;
- разорение свободных и независимых «собственников» столь стремительно, что в России уже около 10% безработных, ибо зависимость разорённого собственника (пролетария) столь велика от работодателя (успешного собственника средств производства, капиталиста), что работодатель позволяет себе не исполнять выплаты пролетарию по уже принятому договору.
Такова поступь развития в условиях рыночных отношений независимых (свободных) производителей к их гибели и образованию двух полюсов:
1) собственники, владельцы средств производства – капиталисты;
2) лишённые средств производства, полностью подчинённые владельцам средств производства - пролетарии, рабочие.
Наука (марксизм) доказала, что воля субъектов подчинена объективным, т.е. независящим от них, законам существующего общественно-экономического строя. Следовательно, капиталист не волен в своих добрых и злых поступках. Его поступки - это проявление капиталистических производственных отношений, поэтому нет смысла (бесполезно) обращаться к совести, способностям, возможностям капиталиста. Только уничтожение капиталистических отношений снимет «неволю» с капиталиста, освободив его от бремени частной собственности. Точно так же неволен и пролетарий, находящийся под гнетом частной собственности. Именно осознание им факта, что он, пролетарий ничего, кроме этого гнёта, не теряет при уничтожении капиталистических производственных отношений, а становится владельцем средств производства через их обобществление, является источником материальной силы, способной уничтожить капиталистические производственные отношения.
Таковы результаты рыночных отношений внутри государства, но вложим в матрицу ленинской схемы мировой рынок, независимыми, свободными субъектами которого выступают уже сами государства. Рассмотрим Россию. Сегодня уже появились данные об итогах второго пришествия капитализма в Россию: промышленное производство упало в 10 раз, с/х производство упало в 2 раза, население убыло на (10 – 15)% [2]; под иностранной юрисдикцией находится почти вся крупная собственность – около 90%[3]; информирование населения о фактическом состоянии экономики РФ описывается словами Смолина, что это «наглая ложь»[4] ; формы, методы и источники их организации раскрыты Евгением Фёдоровым – это репарации побеждённой Советской Россией победителю – международному империализму[5].
Продолжая тему рынка в комментарии Рафику Кулиеву на его статью «Центральный банк РФ. Что это такое?», родилась формула отношений капиталиста с рынком. Коротко формула такова: (доход капиталиста, Дк) равен (рыночной цене его товара, Цр) и равен сумме 4-х слагаемых: (цена национальных, внутренних, товаров, в рублях, отнесённая к курсу инвалюты, Цнт/Кинв), плюс (цена инотоваров, Цит), плюс (средняя прибыль на капитал, Пср), плюс (сверхприбыль, Спр)
Дк=Цр=Цнт/Кинв + Цит + Пср + Cпр
Из этой математической модели следует:
Вывод первый: на доход любого капиталиста влияет Кинв - банковский курс валюты (у.е.). Этим «плавающим курсом» ЦБ управляет противоречиями внутри буржуазного государства между буржуазией «для внутреннего потребления» и буржуазией «для внешнего потребления», путём изменения капитализации национального товара и, следовательно, справедливого получения своей доли на вложенный капитал.
Вывод второй: «внешний капитал» заинтересован в меньшем использовании внутренних товаров (Цнт) – в этом суть банкротств и последующей приватизации предприятий для их уничтожения.
Третий вывод: чем больше цена национального товара, тем больше «справедливое» получение ЦБ своей прибыли на вложенный капитал – в этом суть поддержки инфляции капиталистическим государством.
Таким образом, приведённый анализ рыночных отношений напоминает нам, коммунистам, и всем живущим, что капитализм нельзя улучшить, его нужно только уничтожить, то есть власть капиталистов заменить властью пролетариата. Но всякая власть есть диктатура, поэтому вопрос стоит о смене одной диктатуры другой. А это не выборы, даже самые честные и открытые, - это борьба. А к борьбе и нужно готовиться как к борьбе, как к искусству по Марксу, Энгельсу, Ленину, Сталину.
Обращаясь к делу и роли Ленина
Егоров В.В. Уральский государственный экономический университет (г. Екатеринбург )
На протяжении всего советского времени имя и дело Владимира Ильича Ленина было для миллионов наших сограждан и людей в других странах ярким примером служения революции и построению социалистического, а в перспективе и коммунистического общества в России и остальном мире. Основатель первого в мире социалистического государства - РСФСР, СССР - и его глава, вождь мирового пролетариата, развивший философию и политэкономию, научный коммунизм К.Маркса и Ф.Энгельса в новое революционное учение - марксизм-ленинизм - В.И.Ленин и необычайно, и естественно соединил в себе и теоретика, и практика глобального переустройства жизни человечества. Труды и выступления Ленина, в числе которых " Памяти Герцена", " Уроки Московского восстания", "Материализм и эмпириокритицизм", " Философские тетради", " Государство и революция", " Империализм как высшая стадия капитализма", "О государстве", "Очередные задачи Советской власти", " Как нам организовать соревнование" и многие другие, сохраняют свою актуальность и сегодня. Ленин создал Санкт-Петербургский Союз борьбы за освобождение рабочего класса, а вскоре, вместе с соратниками - Российскую социал-демократическую рабочую партию и ее большевистское крыло - РСДРП (б), ставшее Коммунистической партией нашей страны и основой 3-го Интернационала (Коминтерна). Партия большевиков стала руководящей и направляющей силой революционных перемен в России и прообразом компартий во многих других странах планеты. Печатный орган большевиков - ленинская «Искра», а затем и «Правда», несли идеи и принципы социализма, коммунизма всему трудовому народу, поднимая его на борьбу за честный и справедливый мир, за светлое будущее. Партийная печать, политическое просвещение и образование, начиная с ленинской партийной школы во французском городе Лонжюмо, изменили мировоззрение нескольких поколений наших людей.
Нередко говорилось и ныне говорится, что Владимир Ильич пришел в революционное движение исключительно под влиянием старшего брата, Александра Ульянова, народовольца, казненного вместе с его молодыми товарищами за покушение на цареубийство. Действительно, этот факт в биографии генезисе революционера Владимира Ульянова, в дальнейшем - Ленина был очень важным, но всё же не основным. Наша страна уже с конца восьмидесятых годов девятнадцатого века грезила революцией. Закипало рабочее движение, ширились студенческие и крестьянские волнения. Наступавший капитализм, смешавшись с феодальными рудиментами, делал жизнь большей части населения невыносимой. Да, читая такие книги, как «Москва и москвичи» В.Гиляровского или «Лето господне» И. Шмелева, волей-неволей подпадаешь под обаяние той, дореволюционной России. Но и в этих, и во многих других книгах, народных песнях, на полотнах И. Крамского, И. Репина, В. Ярошенко... видна сословная, поляризованная страна, далекая от процветания и благополучия. Жесткая классовая эксплуатация рабочего люда и крестьян, сословность и кичливый бюрократизм, почти полное отсутствие возможности простому человеку подняться по социальной лестнице приблизили девятый вал русской революции.
Не Ленин и большевики, а затянувшаяся пассивность политики равнодушного к тяготам жизни простого народа Николая Второго и его окружения, военные поражения первой мировой, а ранее – «японской» воин, фабричные штрафы, коррупция в высших эшелонах власти, воровство генерал-интендантов, деревенская и городская нищета привели государственность и экономическую жизнь царской России в начале 1917 года к деградации и краху. И закономерным следствием тому стала Февральская революция. Но экономика и фронт разваливались, инфляция нарастала, народ голодал. И только приход к власти в Октябре семнадцатого года самого восставшего народа во главе с Лениным и партией большевиков спас страну от гибели, потери суверенитета. Но страна на глазах становилась совсем иной, советской, социалистической: Ленинский план ГОЭЛРО и становление народного хозяйства, создание индустриальных гигантов, разведка и освоение новых месторождений, организация сельхозкоммун и товариществ совместной обработки земли (прообразов первых колхозов и совхозов), ликвидация безграмотности (ликбез), организация Красной армии, стабилизация и укрепление отечественной валюты (ленинский золотой червонец) и формирование советской кредитно- денежной политики явились уже в первые годы советской власти колоссальным сдвигом в экономике, политике и культуре. Рядом с Лениным и под его руководством работали замечательные его соратники - И.В. Бабушкин, Н.Э. Бауман, В.Д. Бонч-Бруевич, ФЭ. Дзержинский, М.И. Калинин, Н.К. Крупская, С.М. Киров, А.М. Коллонтай, Л.Б. Красин, Г.М. Кржижановский, В.М. Куйбышев, А.В. Луначарский, Г.К. Орджоникидзе, Я.М.Свердлов, Н.В.Семашко, И.В. Сталин, Е.Д. Стасова, М.В.Фрунзе, А.Д. Цюрупа, Г.В. Чичерин, А.М. Шверник и другие. На Урале ленинскую гвардию явили собой М.О. Авейде, братья Быковы, А.Н. Бычкова, Л.И. Вайнер, А.Я. Валек, С.И. Дерябина, И.М. Малышев, Г.И. Овчинников, А.И. Парамонов, Н.Г. Толмачев, П.Д. Хохряков и другие.
Нынешние ненавистники советской власти, особенно - политизированные клерикальные сановники, с удовольствием именуют Великую Октябрьскую социалистическую революцию «переворотом», словно речь идет лишь о верхушечной смене элиты, а не кардинальной смене отношений собственности и государственного, общественного строя в масштабах всей страны. И при этом, как бы, не замечая, что «переворот!» и есть русская калька с латинского «революция». Так первое время, ради отличия от Февраля и чтобы подчеркнуть всемирность этого светопреставления называли Октябрь Л.Троцкий и некоторые большевики. Несколько позже, на наш взгляд, Троцкий уже пытался этим словом подчеркнуть, что сделан только первый (хоть и уже великий) шаг надвигающихся победных революционных перемен на всей Земле. Действительно, весь мир был потрясен и стал меняться, но коммунистическим всецело он до сих пор не стал. Россия и Восточная Европа в наши дни пока и вовсе отступили в деиндустриализированный сверхкоррупционный капитализм. Но успешно развиваются идущие социалистическим путем Китай, Вьетнам и Лаос, Куба и Венесуэла и наша Белоруссия. Вообще страны Латинской Америки, в том числе и Чили, с всё большей симпатией смотрят на социализм, причем в советском его варианте, хотя и вполне критически, по-современному, стремясь с учетом истории позднего СССР избежать его просчетов и ошибок. В таком большом и благородном деле нужны и совершенно новые решения и подходы. Но и Ленин здесь современен, надо творчески его читать и делать практические выводы.
В.И. Ленин о буржуазной демократии как форме
классового господства буржуазии
Самарская Л.Д. Уральский государственный лесотехнический университет (г.Екатеринбург)
В.И. Ленин рассматривал буржуазную демократию как форму классового господства буржуазии на том или ином этапе развития капиталистического общества. Демократия как власть народа меняется под влиянием изменения общественно-политического строя, классовых отношений в обществе. Она не может быть одной и той же для всех времен и народов, находясь в зависимости от материальной основы жизни общества.
Вопросы демократии, имея большое социальное значение, всегда находились и находятся в центре идеологической борьбы капитализма и социализма.
В.И. Ленин, развивая учение К. Маркса и Ф. Энгельса о буржуазной и социалистической демократии, глубоко и всесторонне обосновал сущность буржуазной демократии как политической системы эпохи империализма. Он отмечал, что «при капитализме демократизм сужен, сжат, урезан, изуродован всей обстановкой наемного рабства, нужды и нищеты масс».
В.И. Ленин неразрывно связывал демократию с политической свободой народа, т.е. свободой народа распоряжаться своими общенародными, государственными делами. «Политическая свобода, - писал он, - означает право народа выбирать своих гласных (депутатов) в Государственную думу (парламент). Все законы должны обсуждаться и издаваться, все налоги и подати назначаться только этой выбранной самим народом Государственной думой (парламентом). Политическая свобода означает право народа самому выбирать себе всех чиновников, устраивать всякие сходки для обсуждения всех государственных дел, издавать без всякого разрешения, какие угодно книги и газеты.
В.И. Ленин считал борьбу рабочего класса за освобождение от капиталистической эксплуатации борьбой политической, т.е. борьбой за влияние на государственные дела, на управление государством, на издание законов. «Достижение политической свободы, - писал он, - становится «насущным делом рабочих», потому что без нее рабочие не имеют и не могут иметь никакого влияния на государственные дела и таким образом неизбежно остаются бесправным, униженным, бессловесным классом».
В.И. Ленин, развивая учение К. Маркса и Ф. Энгельса о социалистической революции, считал, что, независимо от формы, в которой она может произойти, должна быть установлена диктатура рабочего класса. Ее политической формой станет пролетарская демократия.
В работе «Программа Российской социал-демократической рабочей партии» В.И. Ленин писал, что после низвержения царского самодержавия и замены его республикой на основе демократической конституции должны быть обеспечены: самодержавие народа; всеобщее равное и прямое избирательное право при выборах в законодательное собрание и все местные органы самоуправления для граждан, достигших 21 года; тайное голосование при выборах; право каждого избираться и быть избранным во все представительные собрания; жалованье народным представителям; неприкосновенность личности и жилищ граждан; неограниченная свобода совести, слова, печати, собраний, стачек, союзов; свобода передвижения и промыслов; уничтожение сословий и полная равноправность всех граждан, независимо от пола, религии и расы; признание права на самоопределение за всеми нациями, входящими в состав государства; предоставление каждому гражданину права преследовать каждого чиновника перед судом без жалобы по начальству; замена постоянного войска всеобщим вооружением народы; всеобщее бесплатное и обязательное до 16 лет образование; снабжение бедных детей пищей, одеждой и учебными пособиями за счет государства; отделение церкви от государства и школы от церкви.
Определяя сущность религии, В.И. Ленин писал, что «Религия есть один из видов духовного гнета, лежащего везде и повсюду на народных массах, задавленных вечной работой на других, нуждою и одиночеством. Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т.п. Того, кто всю жизнь работает и нуждается, религия учит смирению и терпению в земной жизни, утешая надеждой на небесную награду. А тех, кто живет чужим трудом, религия учит благотворительности в земной жизни, предлагая им очень дешевое оправдание для всего их эксплуататорского существования и продавая по сходной цене билеты на небесное благополучие».
В.И. Ленин подчеркивал, что пролетарская, социалистическая демократия не только провозглашает права и свободы граждан, но и обеспечивает переход от формального равенства граждан к фактическому. Буржуазия не способна на последовательный демократизм, она фактически предает дело свободы.
В.И. Ленин считал, что религия должна быть частным делом по отношению к государству, т.е. религиозные организации не должны быть связаны с государственной властью. Каждый гражданин должен свободно исповедовать любую религию или быть атеистом. Между гражданами в их правах не должно быть никакого различия в зависимости от религиозных верований. По мнению В.И. Ленина в официальных документах не должно упоминаться вероисповедание граждан. Государство не должно выдавать государственные денежные средства церковным и религиозным обществам. Граждане не должны быть в зависимости от государственной церкви. Церковь должна быть полностью отделена от государства и школы. Бороться с религиозными взглядами на жизнь надо только идейными методами, прессой, убеждением словом.
Одновременно В.И. Ленин подчеркивал, что по отношению к партии социалистического пролетариата религия не может быть частным делом. В.И. Ленин обращал внимание на роль реакционной буржуазии в разжигании религиозной вражды, чтобы отвлечь трудящихся от борьбы за свои экономические и политические права.
Раскрывая и пропагандируя марксистско-ленинское учение о буржуазной демократии как форме классового господства буржуазии, И.В. Сталин писал, что капиталисты имеют свои частные профессиональные интересы, для реализации которых они создают экономические организации. Но у них еще есть и общеклассовые интересы, направленные на укрепление капитализма, для чего необходимы политическая борьба и политические партии. Для капиталистов коренным вопросом является вопрос о власти. «Не бывает и не может быть при капитализме действительных «свобод» для эксплуатируемых масс…- писал И.В. Сталин, - Не бывает и не может быть при капитализме действительного участия эксплуатируемых масс в управлении страной, хотя бы потому, что при самых демократических порядках в условиях капитализма правительства ставятся не народом, а Ротшильдами и Стингесами, Рокфеллерами и Морганами. Демократия при капитализме есть демократия капиталистическая, демократия эксплуатируемого меньшинства, покоящегося на ограничении прав эксплуатируемого большинства и направленная против этого большинства».
Ленинизм и современный Китай
Ли Ли, профессор, директор Института Конфуцианства при УрФУ (Китайская Народная Республика)
Когда Коммунистическая партия Китая (КПК) описывает свою историю и современность, она всегда подчеркивает мысль: «Октябрьская революция как выстрел пушки, принесла Китаю марксизм и ленинизм». Может быть, эту мысль нужно изменить так: «Октябрьская революция как выстрел пушки, принесла Китаю ленинизм», потому что марксизм и ленинизм это разных два учения. Мы знаем, что Ленин развивал теорию марксизма, которой следовал.
По-моему, ленинизм является источником, неотъемлемым элементом развития теории КПК. На протяжении 30 лет были проведены реформы и преобразования, в течение 60 лет проведена революция. В этом процессе ленинизм имеет многостороннее и большие влияния. Здесь я хочу сказать, что после 1949 года, ленинизм оказал несколько самых важных воздействий на Китай.
Во-первых, тезисом «Коммунизм скоро сможет реализоваться». После Октябрьской революции, Ленин постоянно непрерывно утверждал, что победа коммунизма в мире уже близка, победа коммунизма скоро реализуется. В августе 1918 года он сказал: «Англо-французский империализм, то есть мировой империализм на ладан дышит.» («Сборник Ленина», 28-ой том, с. 68): в ноябре 1920 года он сказал: «Дети, кому сейчас 15 лет, через десять или двадцать лет, будут жить в обществе Коммунизма» («Сборник Ленина», 31-ый том, с. 266) Это суждение Ленина основывается на теории социалистической революции при диктатуре пролетариата. Тогда китайцы, особенно, большинство отличных интеллигентов, хотели избавить Китай от бедности и унижения. Этот аргумент как раз совпал с тенденцией общества. И они вместе оказали влияния на политику КПК с 1949 до сих пор. В 50-х годах прошлого века КПК предложила: «Нужно бежать к Коммунизму». Например, в 50-х годах концепция «Большого скачка» предполагала быстрое достижение коммунизма. Но последствиями стали: «Трехлетний Великий Голод, огромные трудности для государства и народа, которые привели к серьёзным разногласиям внутри партии, и к Культурной революции». После серьёзных последствий Культурной революции, тринадцатый Национальный съезд КПК подтвердил, что Китай ещё находится в начальной стадии социализма, и отметил, для того, чтобы полностью установить и реализовать социализм в Китае, нужен упорный труд десятков поколений. Очевидно, это коррективы в предсказание сроков коммунизма Лениным.
Хотя жёсткая политика со временем ушла, мягкая культура живет вне времени и пространства. «Политика умерла, культура жива». Это закон. Вчера, Сегодня, Завтра тоже соответствует этому закону. В Китае коммунистические аргументы Ленина, хотя их политическая реальность уже ушла, ещё существуют как одна из форм истории и культуры, которая сейчас, заставляет людей торопить преобразование страны и создание идеального общества, влияют на Китай до сих пор: рост ВВП, и т. п.
Во-вторых, теория государственной монополии плановой экономики и «Новая экономическая политика». Когда в начале СССР Ленин предложил теорию для достижения социалистической модернизации отсталых стран, определив «Коммунизм – это советская власть плюс электрификация всей страны». Ленин думал, что социализм это «Советская власть плюс прусский порядок железных дорог, плюс американская техника и организация трестов, плюс американское народное образование есть социализм» («Сборник Ленина», 36-ой том, с.31) Он думал, что плановая экономика необходима для социализма. В деревне, должен быть реализован кооперативный подход, который необходим для плановой экономики. Незадолго до смерти, в 1922 г. Ленин предложил новую экономическую политику: рыночную экономику под государственным контролем с целью вывода страны из разрухи и постепенного вхождения в социализм с помощью капиталистической предприимчивости. Из двух подходов Ленина к организации экономической политики, очень важную роль для КПК до Культурной революции являлась плановая экономическая политика Ленина, после Культурной революции - новая экономическая политика Ленина.
В-третьих, - это теория Социалистической революции при диктатуре пролетариата. Пролетариат получил власть, что делать дальше? Об этом Ленин пишет в статье «Отношение социал-демократии к крестьянскому движению»: Карл. Каутский, Ю. Мартов, Чернов, Макдональд,Турати, и их последователи, не знают взаимоотношения между буржуазно-демократической революцией и пролетарской Социалистической революцией. Первая революция может превратиться во вторую. Вторая может решить вопросы и укрепить достижения первой революции. Борьба, только борьба... . Ленинских работ о революции при диктатуре пролетариата очень много, но эта фраза оказала большое влияние на идеи Мао Цзэдуна после 1949 года. У Мао есть известные слова «КПК – это основа силы нашего дела.» Основа нашей теории – марксизм и ленинизм. Мао Цзэдун так сказал, и так сделал, особенно в практике ленинизма.
После 1949 года Мао начал много движений и революций: социалистические преобразования, антиправые компании, четыре чистки, Культурную революцию. Все эти революции под влиянием ленинизма.
У его теории «продолжать революцию при диктатуре пролетариата» есть определённые значения. Эта теория задаётся редакцией двух газеты и одного журнала КПК 6-ого ноября 1967 года. В статье указывается её источник – это ленинизм. (Народная ежедневная газета, газета НОАК, журнал «Красный флаг»). Эта теория вошла в «Конституцию» и была широко распространена с помощью различных реклам. Она стала руководящим принципом партии и государства. Она также стала основной базой «Культурной революции».
В-четвёртых, практика является единственным критерием для проверки истины. С 7 по 10 января 1918 года, Ленин писал статью «Как организовать соревнование?», он подчёркнул: «… наступил именно тот исторический момент, когда теория превращается в практику, оживляется практикой, исправляется практикой, проверяется практикой, …». Идея Ленина оказала самое глубокое влияние на КПК. Учение о практике Мао Цзэдуна, большие дебаты «Время является единственным критерием для проверки истины» в эру Дэн Сяопина, и теория реформы «Нужно нащупывать камни, когда нужно пересечь реку» - все эти идеи получили основу в ленинском учении.
Заключение: Хочется отметить, вышеупомянутые четыре аспекта, кроме первого, который КПК считал не реальным, КПК и основные её лидеры никогда не отвергали. Ленинское учение всё ещё является основой теории КПК, которая развивается и совершенствуется.
Об «отмирании государства» у Ленина
Козлов А.А. Законодательное Собрание Свердловской области (г. Екатеринбург)
В работе В.И. Ленина «Государство и революция» написанной в августе 1917 тема «отмирания государства», кажется наиболее острой, не только наиболее интригующей, но и наиболее неясной. Юный марксист в 60-70-х неизбежно озадачивался вопросами: «А когда же оно отомрёт?», «А почему оно не отмирает-то?». Но эти вопросы были и контекстом Ленинской работы, а также и работ Маркса и Энгельса, положения которых Ленин цитирует и разбирает в работе.
Самое существенное в работе «Государство и революция» Ленин обозначал сам. Второе издание в декабре 1918 года Ленин предварил словами: «Настоящее, второе, издание печатается почти без перемен. Добавлен только параграф 3-й к главе II-й. Автор. Москва, 17 декабря 1918 г.» В этом добавленном параграфе Ленин приводит выдержку из письма Маркса Вейдемейеру от 5 марта 1852 года, где Маркс сам формулирует сущность своих научных доказательств. Класс и классовую борьбу открыл не Маркс. Буквально Ленин это констатирует так: «Главное в учении Маркс есть классовая борьба. Так говорят и пишут очень часто. Но это неверно». А почему? Потому что «… учение о классовой борьбе не Марксом, а буржуазией до Маркса создано и для буржуазии, вообще говоря, приемлемо». Буквально же Маркс писал следующее: «То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства (…), 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов…». Ленин показывает, что вокруг положения об отмирании много «мещански-напыщенного содержания». Непонимание складывается из-за невнимательного прочтения положений Энгельса. Оппортунисты в упор не замечают, что положение об «отмирании» касается вовсе не буржуазного государства, буржуазное государство свергается. Буржуазия и её социал-демократические адепты не доводят «до самого главного, до перехода от капитализма к коммунизму… В действительности этот период неминуемо является периодом невиданно ожесточенной классовой борьбы, невиданно острых форм её, а следовательно, и государство этого периода неизбежно должно быть государством по-новому демократическим (для пролетариев и неимущих вообще) по-новому диктаторским (против буржуазии)». То есть, «отмирать» должно именно пролетарское государство, «диктатура пролетариата». Ленин подчеркивает, что Энгельс наряду с термином «отмирание» употребляет термин «засыпание».
Анархисты, как известно, требовали «отмены» всякого государства. Но всякое государство не может быть отменено. И Энгельс, и Ленин показывают, что когда общество достигнет такого саморазвития, что государство уже окажется излишни, тогда государство и «заснёт».
Эта мысль о саморазвитии общества, во многом похожа на идеи «гражданского общества» (например, Грамши). Но мы сразу увидим разницу, которая была например между Грамши и марксистом-коммунистом в СССР. Первый говорил о «гражданском обществе» при капитализме, из чего происходил чаще всего переход лишь к буржуазной демократии, которая всё равно по Ленину оставалась диктатурой буржуазией, при которой рабочие оставались «наемными рабами». Советский коммунист мог тут предполагать «гражданскую активность». Энгельс, говоря об отмирании, показывает, что «Вмешательство государственной власти в общественные отношения становится тогда в одной области за другою излишним и само собою засыпает». Засыпало ли «вмешательство государства в общественные отношения» в СССР? Если и засыпало (в 1985-91), только в том, что проспало самую «диктатуру пролетариата» и вместо коммунизма или почти коммунизма возник не то, чтобы капитализм, а пост- СССР стал капиталистической периферией, по сути колоний империалистической метрополии.
Мы не можем отвернуться ни от этой работы Ленина, ни от Маркса с Энгельсом. Учение о диктатуре пролетариата совершенно научно доказательно. В качестве тенденций к «отмиранию государства» можно привести, например, энтузиазм масс. Энтузиазм был, но отмирания не происходило (мне не известно ни одной такой области, где бы такое «отмирание» как-то себя заявляло). Происходило другое, парт-хозноменклатура незаметно эволюционировала в «класс», а люди труда, все те, кто сориентирован на общественные интересы, не смогли совершить свою эволюцию, заметную ли, незаметную ли, в новый «постпролетарский класс», класс, не просто мечтающий об уютном быте, но и понимающий необходимость своей осознанной солидарности и перехода к коммунизму).
При всей изменившейся обстановке с момента написания Энгельсом своих мыслей об «отмирании» и ленинского труда «Государства и революция», вряд ли изменилось что-то такое, что отменило бы положения о «диктатуре пролетариата» (как антиэксплуататорской диктатуре класса людей труда, принципиально заинтересованном в развитии всего общества). Чтобы не менялось, измениться могут только формы борьбы.
Как в этой связи можно трактовать, например, известные слова Геннадия Зюганова об «исчерпанности лимита на революцию»? Очевидно, что это дипломатическая фраза, означающая нежелания коммунистами «гражданской войны». Как и солнце всегда встаёт на востоке, так и революция, конечно же, восходит там и тогда, когда об этом показал и доказал Маркс.
Революцию отменить невозможно… Но что-то могли не знать и не заметить и классики. Мы выдвинем здесь в качестве гипотезы положение, что не только «нельзя отменить государство» (Батька Махно «отвергая государство», тем не менее имел свои организационные структуры с конницей, тачанками и пулеметами), но и нельзя «отменить эксплуататоризм», как это, например, звучит в народном устойчивом выражении: «Хотеть красиво жить не запретишь». Госсобественность не явилась гарантией «отмирания государства». Более того, даже несмотря на то, что госсобственность в Советской стране рассматривалась Лениным как госкапитализм, и Ленин недвусмысленно называл «ведомства» «говном», а самым ругательным в адрес товарищей по партии термином для Ленина был термин «администрирование», новая бюрократическая верхушка (несмотря также и на положения И.В. Сталина об усилении «классовой борьбы») не была «опознана» как класс, так что авантюра с перестройкой оказалась для советского народа «неожиданной» и «катастрофичной», а для «несоветского и антисоветского» народа очень «эффективной».
Основные принципы ленинского понимания решения национального вопроса и современная классовая борьба
Рудаков В.Р. Средняя общеобразовательная школа №157 (г. Екатеринбург)
Национальный вопрос на территории бывшего СССР и в различных регионах мира наряду с конфессиональными проблемами играет сегодня важную роль. Являясь мощным инструментов реакционных сил в классовой борьбе, он должен находиться в центре внимания коммунистов.
За последние сто лет национальный вопрос как минимум дважды проявил себя как один из важных факторов общественного развития. В начале ХХ века он стал одним из основных противоречий, которые вылились в революционные процессы в Российской империи и привели к ее распаду, открыв тем самым путь к созданию многонационального социалистического государства. Второй раз он сыграл негативную роль, став в конце 1980-х – начале 1990- гг. одним из механизмов развала СССР, когда в республиках страны возобладали сепаратистские националистические тенденции. Сегодня национализм является государственной политикой ряда постсоветских республик и составляет их идеологическую и практическую основу.
На заре ХХ века ленинская партия большевиков, а затем и Советская власть, понимая силу этого явления, уделяли национальному вопросу большое внимание. Тем не менее, решить его окончательно Советской власти, как это показал 1991 год, так и не удалось. Почему это оказалось возможным? Какие ошибки допустили большевики в изучении и решении национального вопроса в молодой советской стране? И могли ли они его решить в тех исторических условиях без тех последствий, которые в итоге получил Советский Союз? Не менее важным является вопрос: «Какую роль эта проблема может сыграть в нашем настоящем и будущем?» Она до сих пор остается нерешенной и таит в себе новые угрозы.
Поиски ответов на эти вопросы, без которых невозможно понять природу современного государственного национализма в республиках бывшего СССР, неизбежно ведут нас к историческим источникам. В первую очередь, это работы В.И. Ленина и И.В. Сталина.
«Нация – это исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры»[1]. Это сталинское определение нации, как и вся его брошюра «Марксизм и национальный вопрос», было единогласно принято большевистской партией. Согласно сталинской точке зрения, нация – это историческое образование, имеющее свое начало и свой конец. Началом ее является возникновение капитализма, первоначально общественного уклада, который для своего развития требует преодоления феодальной раздробленности и создания единого рынка. Так этносы складываются в нации, что сопровождается рождением национальных движений, а нации, в свою очередь, складываются в современные национальные государства. Таким образом, этот процесс является закономерным этапом общественного развития и в период укрепления капитализма в его борьбе с феодализмом является прогрессивным явлением.
В то же время, в условиях, когда капитализм уже сложился как формация, а основные нации оформились в национальные или многонациональные государства, национальный и национальные движения используются капиталистическим классом для проведения реакционной политики (теория неравномерного развития капитализма, т.н. «эшелонов капитализма»). Сталин отмечал, что политика угнетения наций и натравливания их друг на друга наносит урон духовному развитию народа (в оригинале – рабочего класса), отвлекает внимание широких слоев населения от социальных и иных вопросов. Но самое главное – обеспечивает реализацию принципа «разделяй и властвуй». Именно по этому сегодня в бывших советских государствах процветает национализм – это один из инструментов новых государств удержать власть в своих руках.
В апреле 1917 г. партией была принята резолюция Апрельской конференции по национальному вопросу [2], в которой выдвигались меры по устранению национального гнета в капиталистическом обществе. Это может показаться удивительным, но предложения почти столетней давности являются актуальными практически для всех бывших советских республик, строящих свою государственность на национализме сегодня.
Во-первых, была провозглашена необходимость обеспечить полное равноправие всех наций и языков за счет отмены обязательного государственного языка и включения в Конституцию закона о недействительности любых привилегий одной из наций и нарушений прав национальных меньшинств. Сегодня этот принцип является мечтой для миллионов людей, в одночасье оказавшихся чужаками в своей собственной стране. Более того, практически во всех постсоветских республиках сегодня восстановлен государственный язык, который эффективно используется как инструмент угнетения «нетитульных» наций, не владеющих или слабо владеющих этим языком. Одним из самых ужасных по своей жестокости и унизительности примеров является современная Прибалтика, где официально существует институт «неграждан».
Во-вторых, определяющее значение было уделено требованию усиления интернациональной культуры всемирного пролетариата против т.н. «культурно-национальных автономий», которые подразумевали изъятие из ведения государства школьного дела и передачи его в руки своего рода национальных сеймов. Сегодня эти «национальные сеймы» превратились в «республики» и поэтому получили полное право на формирование собственной идеологии и историографии. Эти историографии, особенно в Прибалтике и на Украине, широко известны национализмом и реакционностью. Историографии других бывших советских республик, например, в странах Центральной Азии, менее известны, тем не менее, они также формируют свои, основанные на отрицании всего советского и русского, историографии.
И, наконец, основным вопросом стало право наций на самоопределение. Сегодня враги социализма, рассматриваемая эту идею якобы абстрактно, пытаются убедить народы бывшего СССР в том, что «независимость» – это благо. На самом деле идея оказалась помещена в иной контекст, выгодный буржуазным деятелям как внутренним, так и внешним. В то же время тов. Сталин отмечал, что право наций на самоопределение необходимо толковать как право на самоопределение не буржуазии, а трудящихся масс. Тем не менее, в 1991 году трудящиеся массы выразили свое мнение относительно самоопределения на всесоюзном референдуме, но в декабре того же года заправилы буржуазного уклада, десятилетия прятавшиеся в теневом секторе советской экономики, реализовали этот принцип в свою пользу. Сегодня идея национальной независимости, внедряемая в общественное сознание империалистическими силами, успешно используется для укрепления и распространения сепаратистских идей не только в бывших советских республиках, но и на территории современной России, что несет в себе угрозу очередного раздела страны.
Таким образом, меры, предложенные большевиками около ста лет назад, сегодня вновь приобрели актуальность. Это говорит о том, что национальный вопрос снова приобрел важное значение в классовой борьбе и активно используется реакционными силами. Именно поэтому коммунисты должны обратить особое внимание на текущее состояние национального вопроса с целью выработать по нему правильную позицию и использовать его в своей борьбе за власть. Адекватное решение этой задачи, в свою очередь, представляется маловероятным без обращения к советскому опыту с подробным анализом успехов и провалов на этом направлении.
В.И. Ленин и национальный вопрос в 1920-е гг.
Бобицкий А.В. Уральский федеральный университет (г. Екатеринбург)
На сегодняшний день тема советской национальной политики очень популярна на всем пространстве бывшего СССР. Этот факт можно связать с желанием найти в прошлом источники современных межнациональных и межконфессиональных конфликтов, а также с желанием найти способы решения подобных конфликтов.
В связи с этим интересом нельзя обойти стороной личность Ленина, который сформулировал теоретический фундамент советской национальной политики и оказывал влияние на практическую реализацию этих основ. Не случайно в советской историографии национальную политику в 1920е гг. называли «ленинской».
После октябрьской революции и гражданской войны верхушка большевистской партии осознавала неизбежность процесса деколонизации территории Российской империи и опасность роста националистических настроений. В связи с этим возник вопрос новой модели национальной политики. Национальный вопрос стал предметом внутрипартийной дискуссии, которая длилась с 1919 по 1923 гг. Как отмечают такие современные исследователи как Юрий Слёзкин, Рональд Суни и Терри Мартин, в этой дискуссии обозначилось две точки зрения - сторонников и противников «национального строительства». По мнению В.А. Тишкова, реализованный в СССР проект государственного «спонсирования этничности и конструирования социалистических наций» не может оцениваться как имперский и колониальный.
Сторонниками этого проекта выступали Ленин и Сталин, их противниками в дискуссии были Пятаков, Бухарин и ряд других партийных деятелей. Победила концепции Ленина и Сталина, согласно которой появление наций и развитие национальных культур – это неизбежный исторический процесс, который государству следует направлять и ускорять, а в перспективе, когда национальные культуры себя исчерпают, возникнет фундамент интернациональной социалистической культуры. Другими словами, путь к единству содержания лежал через разнообразие формы. Кроме того, в случае предоставления нерусским народам определенных форм государственности, у этих народов никогда не возникнет надклассовый альянс, общенациональное движение, направленное на достижение этой самой государственности.
Еще одной важной особенностью взглядов Ленина стало различие, которое он проводил между национализмом угнетателей и национализмом угнетенных. Первый считался абсолютным злом, а второй оправдывался как реакция на дискриминацию. И это различие пронизывало всю советскую национальную политику. В работе «К вопросу о национальностях или об автономизации» Ленин писал: «Интернационализм со стороны угнетающей или так называемой «великой» нации (хотя великой только своими насилиями, великой только так, как велик держиморда) должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но и в таком неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически».
Основываясь на резолюциях, принятых на VIII, X, XII съездах РКП (б), советское руководство начало воплощать обширную программу по созданию национальных территорий для нерусских народов, коренизации, поддержке развития национальных культур. Фактически для большинства многочисленных национальностей национальные территории были созданы уже в июне 1923 г. В это время уже существовало 2 федеративные, 5 союзных, 12 автономных республик, 11 автономных областей. Процесс образования новых территорий завершился в 1924 г., когда были проведены границы в Средней Азии.
Государство выделяло огромные средства на массовое издание разного рода культурной продукции на языках нерусских народов СССР. В образовательных учреждениях выделялась «бронь» для представителей нерусских народов. Организовывались бесчисленные курсы по подготовке и переподготовке национальных кадров. Делопроизводство переводилось на местные языки, создавались национальные элиты. А проблема территориально рассеянных национальных меньшинств была решена с помощью создания пирамиды национальных советов. К 1928 г. республики могли включать в себя национальные округа, национальные районы, национальные советы, туземные советы, аульные советы, родовые советы, кочевые советы и т.д. Таким образом, Ленин заложил основы государственной программы «национального строительства», масштабы которой до сих пор остались непревзойденными.
Русская революция в 1917 г.: «Почему большевики взяли верх?»
Попова О.Г. Уральский федеральный университет (г.Екатеринбург)
После распада СССР наступило не самое благоприятное время для изучения истории Русской революции 1917 г. Все беды современной России политики и ученые-обществоведы связывают с неудачным экспериментом, начатым большевистской партией в Октябре 1917 г. Некоторые считают Октябрь историческим казусом, случайным явлением. Но историк знает, что в жизни общества случайностей не бывает. Любое свершившееся событие закономерно в том смысле, что оно было вызвано определенными обстоятельствами как объективного, так и субъективного порядка.
«Почему большевики взяли верх?» - этот вопрос ставил перед собой лидер кадетской партии Павел Милюков, на который он пытался дать ответ в первые месяцы после Октября в своей «Истории Второй Русской революции», этим вопросом задавались монархисты, либералы и представители умеренного социалистического крыла, общественные деятели и исследователи. Безусловно, что одним из решающих факторов победы большевиков была слабость, нерешительность и непоследовательность партий правительственного блока. Но все это ничего бы не стоило без реальных организационных и политических успехов РСДРП (б), правильно выбранной стратегии и тактики и харизматичного большевистского лидера В.И. Ленина, которому пришлось вести упорную борьбу не только с политическими противниками, но и внутри самой партии.
Большевики вступили в Революцию 1917 г. ослабленными и раздробленными: часть лидеров находилась в эмиграции, другие встретили февральские события в ссылке. Ленин видел в числе первоочередных задач возрождение большевистских организаций: «Организуйтесь по каждому заводу, в каждом полку и каждой роте, в каждом квартале. Работайте над организацией ежедневно и ежечасно»[1]. В короткий период партия сумела наладить нарушенные партийные связи, создать разветвленную сеть партийных организаций, пополнив свои ряды идейными сторонниками. Численность РСДРП (б) выросла за пять месяцев в десять раз: с 24 тысяч в марте - до 240 тыс. человек к VI съезду партии, а к октябрю было уже около 350 тыс. членов[2]. Успех большевиков был обеспечен наличием широкой сети партийных организаций на местах во главе с Областными комитетами РСДРП (б), которые играли ключевую роль в осуществлении связей между центром и провинцией. Практика партийной работы на местах характеризовалась широкой автономией. ЦК РСДРП(б) определял политическую линию и общее направление деятельности, исключая мелочную опеку[3]. Нередко областные руководители самостоятельно принимали очень важные решения без оглядки на центр.
Новая для большевиков политическая ситуация, сложившаяся в стране после падения самодержавия, требовала выработки иной политической линии, что нередко вызывало серьезные расхождения в руководстве РСДРП(б). Партия в поиске ответов не ограничивалась обсуждением этих проблем в узком составе ЦК, прибегая к широкой партийной дискуссии. До возвращения В.И. Ленина в Россию в партии сложился определенный круг лидеров, которые не приняли «Апрельские тезисы», тогда он предложил объявить внутрипартийную дискуссию: «…Когда история делает крутой поворот, даже передовые партии более или менее долгое время повторяют лозунги, бывшими правильными вчера, но потерявшие всякий смысл сегодня…»[4]. В итоге партия поддержала ленинскую политическую линию и она стала общепартийной[5]. Цель была достигнута исключительно демократическим методом. Так последовательно, в упорной борьбе с соратниками по партии, Ленин утверждал свой авторитет лидера, теоретика, стратега большевистской партии.
В дальнейшем внутренние противоречия и борьба течений в партии усилилась, укрепились позиции правого крыла, которое выступало против немедленного захвата власти большевиками и тяготело к компромиссу с другими социалистическими партиями. Одним из признанных лидеров этого направления считался Каменев. В центре споров в сентябре оказался вопрос о Демократическом совещании, созванном эсеро-меньшевистским ЦИК Советов для решения вопроса о власти. В своих работах «Большевики должны взять власть», «Марксизм и восстание»» Ленин требовал, чтобы партия отказалась от участия в предпарламенте, созданном на совещании, и взяла курс на вооруженное восстание. Большинство ЦК выступило вначале против его позиции. Ленину пришлось в очередной раз вести упорную борьбу внутри руководства партии[6]. Нередко отклик и поддержку он находил на местах. Лидер уральских большевиков, член ЦК РСДРП (б) Н.Н.Крестинский раньше других членов ЦК встал на ленинскую точку зрения. По пути на Урал в письме ЦК 27 сентября он писал: «Перед отъездом я хотел возбудить в ЦК вопрос об уходе из предпарламента. Сделать этого не смог, но предлагаю обсудить этот вопрос. Считаю, что вступление в предпарламент… цензовых элементов – последний момент для ухода, оставаться после которого будет уже вредно»[7]. Ленин настойчиво и последовательно отстаивал свою позицию, и всегда добивался признания своей линии. А если складывалась критическая ситуация, он нередко обращался за поддержкой к рядовым партийцам.
Лидер большевиков был талантливым полемистом и обладал искусством убеждения в партийной среде. Начиная с первых лет его революционной деятельности, соратники отмечали особый магнетизм его личности, умение убедить, подчинить. В революции 1917 г. эти качества партийного лидера сыграли ключевую роль в следовании твердым курсом на осуществление четко определенной цели.
Ленин очень точно, лаконично и емко формулировал революционные лозунги – «Власть Советам!», «Мир народам!», «Земля крестьянам!», «Фабрики рабочим!» – понятные широким слоям населения. Простотой и привлекательностью своих лозунгов, так же как строгой последовательностью, если не в осуществлении, то по крайней мере, в постоянном их повторении, большевистская пропаганда завоевывала массы.
Ленин был гением в области политики. Политическая линия лидера партии было образцом рационального стремления к власти. Даже Милюков признавал, что суждения Ленина были «глубоко реалистичны», успех большевиков предопределил и их качества, которых не хватало умеренным социалистам, – реализм и последовательность[8]. Это была очень высокая оценка победителей со стороны лидера побежденной партии.
Ленин был блестящим аналитиком. Революция – процесс стремительный, быстро меняющийся, не каждому политику удается поспевать за событиями, а тем более делать опережающие шаги. Ленину это всегда удавалось с успехом. Одновременно он анализировал несколько факторов: положение в стране и на фронте, соотношение сил во Временном правительстве и в Советах, между большевиками и социалистическими партиями и др. Провозгласив лозунг «Вся власть Советам!»,он хорошо понимал силу Советов, которые опирались на широкие слои населения. Однако весной 1917 г., когда в Советах преобладали меньшевики и эсеры, это был довольно рискованный шаг. Но ход революционных событий подтвердил правильность выбранного лозунга, обеспечив большевикам кратчайший путь к власти, не исключавший насилия. Лидер партии умел отступать: сделать шаг назад, чтобы затем совершить два шага вперед. После известных июльских событий, расценив действия меньшевиков и эсеров как предательство интересов пролетариата, Ленин снимает с повестки дня лозунг «Вся власть Советам!»[9]. Но через два месяца ситуация в стране радикально изменилась. Особенно чутко вождь большевиков улавливал малейшие перемены в настроении масс и трансформировал их в простые и всем понятные идеи. После корниловского мятежа, в сентябре 1917 г., он безошибочно поставил «диагноз» о быстром полевении масс, чье революционное нетерпение отражало растущую неудовлетворенность политикой Временного правительства. Ленин снова возвращается к главному лозунгу момента – «Вся власть Советам!», который с середины сентября стал «равносилен призыву к восстанию»[10].
Для Ленина печатная пропаганда была привычным и естественным способом политической борьбы. В 1917 г. именно искусство печатной пропаганды было для него главным, потому что значительное время ему пришлось скрываться, не имея возможности устных выступлений перед массовой аудиторией. За восемь революционных месяцев он написал 400 страниц текста. Ленин в своей пропаганде определил довольно точно целевую группу: авангард рабочего класса - приспособив к этой группе всю свою стилистику. Большевики также сосредоточились на краеугольном камне власти – на армии – и достигли успеха, привлекая солдат в свои организации. Не случайно на выборах в Учредительное собрание 12 ноября 1917 г. за партию, поддержавшую лозунг мира, отдала свои голоса армия. На Северном фронте за большевиков подан 61% голосов, на Западном – 67%, на Балтийском флоте– 57,5%. В крупных гарнизонах результаты были еще более внушительны. В Петроградском гарнизоне 79,2%, в Московском 79,5% голосов отдано за большевиков. Газета «Уральский рабочий» писала после выборов: «…за большевиков голосовали почти все рабочие…»[11]. Вывод руководителей уральских большевиков был несколько преувеличен, но успех партии в регионе был бесспорным. Итоги избирательной кампании на Урале убедительно подтверждают известное ленинское высказывание: «Большевики были во время выборов в Учредительное собрание партией пролетариата…»[12]. В 40 заводах Пермской губернии представители РСДРП(б) опередили меньшевиков и эсеров и получили 64% голосов[13]. В Нижнем Тагиле, где были сильны позиции меньшевиков, большевиков поддержали 51% местного электората. В Верхнетуринском, Верхне-Уфалейском, Нижнеисетском и Северском заводах – более 70%, Симском, Сысертском, Усть-Катавском – около 80%, в Миньярском они собрали рекордные 90% голосов избирателей[14]. Говоря современным политическим языком, большевистская пропаганда носила адресный характер. Ленин и большевики показали в 1917 г., на какие чудеса способно брошенное в массы слово, они заложили основы современной пропаганды и такой науки как «теория пропаганды».
В чем же «феномен большевизма»? На этот и другие актуальные вопросы, связанные с историей Русской революции 1917 г. еще предстоит дать ответы. Но бесспорно то, что все политические партии после падения самодержавия получили равные права и свободы, хотя явные преимуществ были на стороне либералов и умеренных социалистов, однако большевики максимально использовали шанс, данный им историей.
Вопрос о Брестском мире: внутренний кризис партии большевиков и распад левого блока в Советском правительстве
Кохановский А.А. Уральский федеральный университет (г. Екатеринбург)
20 ноября (3декабря) 1917 г. советская мирная делегация, состоящая из большевиков и левых эсеров, начала сепаратные мирные переговоры с Центральными державами. Несмотря на сложнейшее внутреннее положение в стране советская сторона всячески затягивала и откладывала достижение мира, учитывая углубление революционной обстановки в самой Германии и ее неудачи на Западном фронте.
Необходимо заметить, что на всех этапах переговоров позиции большевиков и эсеров соответствовали друг другу. Но несмотря на сходство мнений о мире они исходили из различных идеологических соображений: «для ПЛСР был характерен полуанархический подход, поэтому аргументация большевиков, будто воевать Россия не может ввиду отсутствия армии, не убеждала левых эсеров, ибо они полагали, что о войне между социалистами вообще и речи быть не может»[1]. Лидер партии М. Спиридонова на одном из заседаний ВЦИК заявила о полном доверии большевикам в деле переговоров, то же выражал Б. Камков на III съезде Советов, а 18 февраля на объединенном заседании ЦК РСДРП(б) и ЦК ПЛСР они проголосовали за принятие германских условий[2].
Однако даже у самих большевиков не было единства в вопросе о мире: мнение Ленина о сепаратном мире с Германией поддерживали немногие члены партии, большинство высказывалось за немедленное начало революционной войны («левые коммунисты»). После неоднократных срывов в переговорах Ленин уже готовился признать и аннексионный мир, Троцкий же соглашался только на мир без аннексий и контрибуций. 21 января 1918 г. на партийном совещании он впервые выдвинул знаменитую формулу «ни мира, ни войны» и полная демобилизация армии[3]. Такую «среднюю линию» поддержало партийное большинство и левые эсеры: член ПЛСР А. Измайлович, говоря, что левые эсеры «мира не подписывают и войны не ведут»[4].
А 22 февраля произошел фактический раскол в партии большевиков, когда Н. Бухарин, Г. Ломов, М. Урицкий и др. подали в ЦК заявление о резком несогласии даже обсуждать идею о мирном договоре с Германией, несогласие выразили Ф. Дзержинский, А. Иоффе и Н. Крестинский, но примкнуть к Бухарину не решились: «в это период ПЛСР представляла для Ленина опасность меньшую, чем левые коммунисты»[5]. Левые эсеры продолжили всецело оказывать поддержку позиции Ленина, совместно приняв 21 февраля декрет «Социалистическое отечество в опасности!» и поддержав декрет против эсеров, меньшевиков и левых коммунистов.
23 февраля Ленин пригрозил уходом в отставку, вынудив руководство партии голосовать за мир (Бухарин был против, Троцкий и Дзержинский воздержались). После этого левые коммунисты ушли с постов и начали пропаганду против заключения мира в печатных органах[6]. На заседании ВЦИК 23-24 февраля большевистская фракция приняла резолюцию о принятии условий мира, поддержанную левоэсеровской фракцией. Однако на следующем заседании левые коммунисты покинули ВЦИК, а во фракции левых эсеров произошел раскол и в целом она голосовала против Брестского мира. Несмотря на это Ленину удалось добиться перевеса и сообщить Центральным державам о возобновлении переговоров с 1 марта.
Воспринимая серьезнейшую оппозицию сепаратному миру со стороны левых коммунистов, Ленин в период переговоров был вынужден сместить упор с необходимости заключения мира на любых условиях на важность «передышки» для начала ведения революционной войны: «при такой постановке вопроса он почти стирал грань между собою и левыми коммунистами»[7], подобно Троцкому, сформулировав среднюю линию ради восстановления единства партии.
Соглашение с Германией было достигнуто 3 марта, 5 марта делегация подписала мирный договор. Условия его оказались более чем тяжкие: Россия обязалась отторгнуть наиболее промышленно развитые регионы, подписать мирный договор с Украинской Народной Республикой, вывести войска и флот из Финляндии и демобилизовать армию.
Экстренный съезд партии большевиков одобрил ленинскую «передышку». Оставалась только ратификация договора съездом Советов, где главе государства предстояло столкнуться с серьезной оппозицией других социалистических партий и прежде всего доселе союзных левых эсеров и с перспективой слияния на съезде левых эсеров с левыми коммунистами[8].
IV Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов открылся 15 марта 1918г. Большевики имели здесь решающий перевес в голосах: из 1084 делегатов они составляли 732, а левые эсеры – 238 человек[9]. С докладом о ратификации выступил Ленин, заявив, что «какова бы ни была передышка, как бы ни был непрочен… и унизителен мир, он лучше, чем война, ибо он дает вздохнуть народным массам»[10]. В ответ на данное заявление левые эсеры развернули широкое противодействие ратификации, Камков возразил, что мира быть не может и пообещал развернуть вооруженное сопротивление силам империализма[11]. Ленин обвинил их в неспособности оценить реальную международную обстановку и неспособность страны вести дальнейшую войну, заметив, что эсеры всегда шли позади большевиков. В этом высказывании с лидером большевиков поначалу была солидарна и М. Спиридонова, подтвердив, что «мир был подписан не большевиками: он подписан нуждой, голодом, нежеланием всего народа…воевать»[12].
Большинством голосов съезд ратифицировал Брест-Литовский мирный договор[13]. После его утверждения Штейнберг огласил декларацию левых эсеров об отзыве членов ПЛСР из СНК, но обещал поддерживать его в проведении программ Октябрьской революции[14]. Таким образом, левые эсеры вышли из состава Советского правительства. Правительственная коалиция развалилась, однако, не окончательно: левые эсеры продолжили деятельность во ВЦИК, военном ведомстве, различных комитетах и комиссиях, коллегии ВЧК, в Советах, В. Карелин и В. Штейнберг вошли в правительство Советской Украины. 4 апреля ЦК РКП(б) договорился об оставлении членов ПЛСР в коллегиях ряда наркоматов, а П. Прошьяна включил в состав Высшего Военного Совета Республики. На этом конфликт удалось сгладить, и сотрудничество продолжилось.
17 апреля состоялся II съезд ПЛСР, главным вопросом которого был вопрос о том, продолжить ли тесное социалистическое сотрудничество с большевиками либо перейти в оппозицию. Отчет ЦК ПЛСРбыл выдержанным по отношению к РКП(б), но обвинял их в узурпации правительством прав ВЦИК, принципе демократического централизма, противоречащим идее советской федерации. М. Спиридонова вспоминала о спорах по каждому пункту закона о социализации земли, о невнимании большевиков к роли крестьянства в революции. Более радикальную позицию, предполагающую открытую борьбу с властью, высказали Прошьян, Карелин, Штейнберг и особенно Камков, заявивший о мире как могильщике мировой революции и необходимости поднять новое революционное восстание, в котором «левые эсеры сыграют главную и решающую роль»[15]. В. Алгасов же, напротив, говорил о необходимости сотрудничества с властью, «за что и поплатился тем, что не был избран в более радикальный ЦК»[16].
Таким образом, ратификация Брестского мирного договора положила начало не только разрушению коалиции большевиков и левых эсеров, но и поставила под угрозу сплоченность и единоначалие в рядах руководства самой партии Ленина, которое все же удалось возродить.
Литература
-
История политических партий России. М., 1994. С. 356.
-
Фельштинский Ю. Крушение мировой революции. Брестский мир. М., 1992.С. 259.
-
Там же. С. 229.
-
Там же. С. 270.
-
Там же. С. 261.
-
Там же. С. 264.
-
Там же. С. 277.
-
Там же. С. 296.
-
Гусев К.В. Крах партии левых эсеров. М., 1963. С. 152.
-
Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.35. С. 155.
-
Гусев К.В. Указ. соч. С. 153.
-
Политические деятели России 1917. М., 1993. С. 302.
-
Там же. С. 153.
-
Фельштинский Ю. Указ. соч. С. 591.
-
Политические деятели России 1917. М., 1993. С. 138.
-
Первое Советское правительство. М., 1991. С. 459.
В.И. Ленин о защите партийных организаций от провокаторов
Маруцкий Э.С. Саратовский государственный социально-экономический университет (г. Саратов)
На протяжении всего периода подполья большевики вели самоотверженную борьбу против царской охранки. Многие революционеры владели навыками конспирации, что помогало им ускользать из-под опеки «филеров» - агентов полиции, ведущих наружное наблюдение. Гораздо труднее было противостоять невидимому противнику, тайным агентам охранки. Провокаторы, проникавшие в социал-демократические организации, узнавали пароли, явки, адреса, подготавливая тем самым их «ликвидацию». В результате «запланированных» провалов в руки полиции попадало наибольшее число партийных кадров, уничтожались склады литературы, типографии, нарушались связи местных комитетов с центром и т.п. К тому же, частые, порой неожиданные и «необъяснимые» аресты, порождали «шпикоманию», внутри социал-демократических организаций. Атмосфера взаимного недоверия и подозрительности порой буквально сковывала их деятельность. «Непосредственной партийной работе, - отмечалось по этому поводу на страницах большевистского «Социал-демократа», - сильно вредит, прежде всего, боязнь провокации»[1].
В.И.Ленин неоднократно отмечал, что борьба с политической полицией – это настоящее искусство, овладеть которым должны все революционеры. Многие правила этой борьбы были разработаны самим В.И.Лениным.
Изначально важное значение для защиты РСДРП от полицейской агентуры имел принцип тщательного отбора в партию. Не случайно В.И.Ленин и его сторонники требовали максимально «сузить понятие члена партии для отделения работающих от болтающих»[2]. По их мнению партия должна состоять лишь из «действительных социал-демократов», на деле показавших свое желание работать в организации и подчиняться партийной дисциплине.
Не меньшее место в борьбе с провокацией занимало идейно-политическое воспитание членов партии, формирование из них активных, убежденных в своей правоте борцов с царским режимом. Дело в том, что охранка прилагала массу усилий для того, чтобы завербовать на службу как можно больше революционеров. Согласие на сотрудничество преподносилось как гарантия освобождения и будущего благополучия. Однако идейная стойкость, чувство долга помогали большевикам выходить победителями в противоборстве с жандармами. Типичным примером подобного противоборства служит поведение арестованного симбирского подпольщика В. Рябикова, напрочь отвергнувшего все предложения местной охранки к сотрудничеству. Закономерность его победы над противником прекрасно раскрывается в ответе жандарму: «Вы по шаблону подходите к каждому арестованному, не понимая, что у нас есть своя этика, которая выше вашей казенной морали»[3].
Серьезная роль в системе конспиративных мероприятий отводилась специализации подпольщиков на отдельных сторонах практической работы. «Чем мельче будут отдельные «операции» общего дела, - писал В.И.Ленин в работе «Что делать.», - …тем труднее для полиции «выловить» всех этих «детальных работников», тем труднее для нее смастерить из поимки человека на какой-либо мелочи «дело», окупающее расходы казны на «охрану»[4]. При этом, каждый член партии был обязан нести личную ответственность за порученный ему участок работы. Это должно было предупредить появление в партийных организациях «провокаторов и сомнительных лиц»[5].
Вполне очевидно, что полностью оградить партийные структуры от проникновения в них провокаторов было невозможно. Царское правительство выделяло миллионы рублей на организацию секретной службы. Огромные суммы тратились «на постановку политического сыска», «внутреннего освещения» и прочие операции, влекущие за собой дела Азефов, Кулябок и им подобных[6]. Кроме того, в условиях подполья не всегда удавалось тщательно проверить каждого работника. Это так же облегчало проникновение тайных агентов полиции в революционную среду.
В этой связи весьма ценными являются высказывания В.И.Ленина по поводу необходимости сочетания нелегальной работы в партийных структурах, с легальной работой в беспартийных организациях. Использование в своей практической деятельности разнообразных форм борьбы давала возможность партии укреплять свое влияние в массах, черпать из легальных организаций дополнительные силы, формировать новые партийные кадры. К тому же, проникшие в партийные органы провокаторы, помимо своей воли нередко вынуждены были способствовать развитию революционного движения. В.И.Ленин, оценивая вред нанесенный партии провокатором Малиновским, отмечал: «Если он не причинил еще большего зла, то потому, что у нас было правильно поставлено соотношение легальной и нелегальной работы»[7].
Сочетание легальной и нелегальной работы, как необходимое условие противодействия тайным агентам охранки, полностью себя оправдало. Это позволило В.И.Ленину рекомендовать его в качестве одного из правил проведения революционной работы и в других странах. В частности в письме О.В.Куусинену и В.Кенену от 9 мая 1921г. он писал: «…буржуазия будет неизбежно посылать шпионов и провокаторов в нелегальные организации. Против этого нужно вести тщательную и упорную борьбу, и в особенности нужно рекомендовать, как средство в этой борьбе, умелое сочетание, комбинирование легальной работы с нелегальной, проверку (годится ли на нелегальную работу) посредством продолжительной легальной работы»[8].
Большое значение В.И.Ленин придавал организации эффективной и беспощадной борьбы с агентами политической полиции, проникшими в социал-демократические организации. Он писал, что лучшие революционеры должны входить в дружины по борьбе со шпионами и провокаторами. Однако это не означало нацеленности на их физическое уничтожение. В отдельных случаях допускались убийства тайных агентов охранки, но ни в коем случае не следовало возводить подобные меры в систему. Главное в противоборстве с провокаторами заключалось в создании организации «способной обезвреживать шпионов раскрытием и преследованием их»[9].
Для организации успешной борьбы с царской охранкой, выявления ее тайной агентуры революционерам необходимо было наладить нелегальную работу внутри полицейских органов[10]. Несмотря на огромную опасность и сложность подобной деятельности некоторым подпольщикам удавалось поступить «на службу» в полицию, в тюрьмы и т.п. Одним из результатов их деятельности являлись сведения о полицейской агентуре внутри партийных организаций.
При выявлении провокаторов В.И.Ленин требовал проведения самого тщательного расследования, проверки всех слухов о предательстве того или иного партийного работника. При этом, если на революционера падала хоть тень подозрения, его следовало немедленно отстранять от работы. Это суровое правило диктовалось условиями подполья. Вместе с тем недопустимым было и голословное, не подкрепленное доказательствами обвинение в провокации[11]. Только детальная проверка всех подозрений, изучение прежней деятельности, анализ действий подозреваемого позволяли сделать окончательный вывод о его виновности или невиновности.
Многочисленные источники свидетельствуют о том, что в условиях подполья революционеры овладели сложным искусством конспирации. Умелое применение ее правил значительно повышало эффективность практических действий по нейтрализации тайных агентов политической полиции. Несмотря на суровые репрессии, изощренность приемов царской охранки большевикам удалось сохранить партию и партийные кадры.
Ленин как юрист
Васильева Т.П. Уральская государственная юридическая академия (г. Екатеринбург)
«Слово в речи есть отражение
личности говорящего» (А.Ф. Кони)
Все мы привыкли рассматривать Ленина в основном как профессионального революционера. Действительно, на этом поприще Владимир Ильич добился чрезвычайно многого, став успешным теоретиком и практиком социальной революции за всю историю нашей страны.
Однако мало кто сегодня отмечает то, что Ленин был ещё и проницательным юристом.
Мысль о поступлении на юридический факультет возникла у Владимира Ульянова в старших классах гимназии. Во время сдачи экзаменов на аттестат зрелости он заявил: «Желаю поступить в Казанский университет на юридический факультет». На вопрос, почему он выбирает юридический факультет, В.Ульянов ответил: «Теперь такое время, нужно изучать науки права и политическую экономию. Может быть, в другое время я изучал бы другие науки….»
В 80-х годах в университетах царила удушливая полицейская атмосфера, следствием которой были так называемые «студенческие беспорядки». Не стояло в стороне и казанское студенчество. 4 (16) декабря1887 г. в Казанском университете происходила бурная студенческая сходка, в которой активное участие принял Владимир Ульянов, В ночь с 4 на 5 декабря 39 студентов, в том числе Ульянов, были арестованы. Ленин был отчислен.
После отбытия ссылки в Кокушкино, Ленин хотел продолжить учёбу, но теперь запрет был уже абсолютный. Ходатайство с просьбой выпустить за границу, чтобы учиться там В.И. Ульянов, направил в департамент полиции, однако контрольный орган ответил отказом.
Лишь через несколько месяцев Ленину разрешили сдать экзамены экстерном Петербурге [1].
4 января1892 г. Ленинобратился в Самарский окружной суд с прошением о зачислении к присяжному поверенному А. Н. Хардину (представитель либерального общества в Самаре) в качестве помощника.
В. И. Ульянову прошение было удовлетворено 30 января. Зачисление помощником присяжного поверенного давало Ленину право выступать перед судом по уголовным делам без ограничения. Для получения такого права по делам гражданским требовалось особое постановление Самарского окружного суда. Соответствующее прошение В. И. Ленин подал 28 февраля (11 марта).
В связи с тем, что у председателя суда возникло сомнение насчет «благонадежности» Владимира Ильича, началась переписка с департаментом полиции. Только в июле1892 г. просимое свидетельство на право ведения судебных дел была дано.
Нет точных сведений о том, сколько именно судебных дел с участием В.И. Ленина было рассмотрено в Самарском окружном суде. Одни биографы насчитывали 10 дел, другие – 16, третьи – 18,четвертые - 29.
В настоящее время в архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС хранится 16 дел.
Большой интерес представляет социальное положение клиентов Ульянова. Исчерпывающий ответ на это дают нам протоколы допросов, а равно — приговоры. Из этих документов явствует, что абсолютное большинство его подзащитных — всего их было 24 — составляли люди, которых сама бедность бросила «на дно». Среди них немало пострадавших от засухи крестьян, искавших места чернорабочих и мастеровых, вечно недоедавших мелких чиновников. Крайняя нужда, изнурительный труд, неустроенность быта, а отсюда и алкоголизм делали их нарушителями закона [1].
Одним из первых было дело о защите двух крестьян, Опарина и Сахарова, укравших из сундука купца несколько платков. Ленину удалось максимально смягчить наказание.
Интересно дело по обвинению Языкова и Кузнецова в железнодорожной аварии. Ленин считал правильной квалификацию преступления по ч. 3 ст. 1085 «Уложения о наказаниях», а не 2-й части указанной статьи, с доводами защитника суд не согласился.
Как отмечал А. Аросев в своей книге «Некоторые данные о деятельности Владимира Ильича как помощника присяжного поверенного в Самаре», Владимиру Ильичу не удалось «выиграть» дело Языкова и Кузнецова: оба подсудимых были признаны виновными.
Вместе с тем, обратим внимание на тот факт, что В.И. Ленин защищал не Языкова и Кузнецова, а только Языкова. Кроме того, замена одной части статьи Уложения другой ее частью, предусматривающей более мягкое наказание, была произведена все-таки судом по ходатайству Владимира Ильича. В результате Языков был присужден не к тюрьме, а к штрафу. А это и означает, «выиграть», а «не проиграть дело».
Примечательно дело о богохульстве. Крестьянин, портной по профессии В. Ф. Муленков, 34 лет, как гласят материалы дела, в публичном месте (в бакалейной лавке) «ругал поматерно бога, богородицу, святую троицу, затем государя императора и его наследника, говоря, что государь неправильно распоряжается». Муленков обвинялся по ст. 180 Уложения о наказаниях. В протоколе судебного разбирательства записано: «защитником подсудимого был помощник присяжного поверенного Ульянов, избранный самим подсудимым». Содержание речи Ленина не воспроизводится. Дело слушалось при закрытых дверях.
Трудность защиты в этом деле обусловливалась не только характером и доказанностью обвинения, отсутствием присяжных заседателей и «упрямством» подсудимого. Она становилась по существу бесполезной, поскольку ее противником, помимо прокурора, было лицо, именем которого вершилось «правосудие». Не всякий адвокат согласился бы выступить в таком процессе. Ведь защита в царском суде человека, могла серьезно отразиться на официальной репутации, а, следовательно, и на карьере адвоката.
Когда же обратились к помощнику Хардина, В. И. Ульянову, он включился в процесс и мужественно провел его до конца [2].
Шалиганов В. К. в своей книге «Защита поручена Ульянову» (Москва 1977г.) отметил «Слова этой защиты, надо думать, действительно потеряны и для истории, и для права. Но мысль? Разве мысль гения когда-нибудь уходила, ничего не оставив. Она, без сомнения, оставила себя и в этом суде, в этом деле. Но в чем же конкретно? Очевидно, прежде всего в результате».
Несомненно, помощник присяжного поверенного отверг попытки прокурора доказать, будто, ругаясь, Муленков хотел осквернить святыню или поколебать веру в бога у свидетелей, находившихся в бакалейной лавке; он имел основание убеждать судей в том, что непотребные слова его подзащитный произнес исключительно под влиянием опьянения и нахлынувших на него воспоминаний о поведении служителей церкви, в которой он (Муленков) был хористом.
Благодаря активности Ульянова в судебном следствии, его искусству допрашивать, сводить на нет значение показаний пресмыкающихся перед властями свидетелей, суд, не рискнул выйти за рамки обвинительного акта, признал Муленкова виновным только в богохульстве. Это была серьезная победа защиты.
Приговор, вынесенный по этому делу, — заключение в тюрьму на один год — неопровержимо свидетельствует о том, что защитник сделал для Муленкова больше того, что можно было сделать в тех условиях.
Дела, в которых участвовал Ульянов в Самарском окружном суде, можно классифицировать следующим образом: 16 уголовных и 4 гражданских. Процессуальное положение В. Ульянова в перечисленных делах было неодинаковым: в 15 из них он выступал защитником, в одном (дело Арефьева) — в качестве обвинителя, в остальных — поверенным интересов ответной стороны.
Судя по результатам процессов, в которых участвовал Владимир Ильич, к защите (платной и бесплатной) он готовился самым тщательным образом. Объективным доказательством этому могло бы служить его досьепо делам. Помимо изучения материалов дела, он, как правило, беседовал с подзащитными, сопоставлял содеянное ими с фактами, которые он нередко сам наблюдал в бесхлебной Самаре и которые, быть может, только вчера горячо обсуждались в нелегальном кружке.
Владимир Ильич всегда вел себя на процессе просто, но с достоинством, смело и принципиально, не прибегая к защите «чего угодно» и «как угодно», то станет ясной причина его широкой и все возраставшей известности как адвоката.
Были случаи, когда подсудимые, получив в порядке казенной защиты адвоката с именем, отказывались от него, требуя, чтобы их защищал работающий у Хардина помощник [3].
Так было, например, по делу Уждина, Красильникова и других. Для их защиты в суде был назначен второй бывший помощник Хардина, темпераментный оратор, криминалист О. Г. Гиршфельд. Когда он явился на беседу к своим подзащитным, то трое из них заявили, что желали бы иметь другого защитника, а именно Ульянова. О содержании просьбы подсудимых Гиршфельд довел до сведения суда и просил об освобождении его от обязанностей защитника.
В деле имеется рапорт адвоката на имя председателя окружного суда, датированный 15 апреля 1892 г. Автор рапорта просит освободить его от ведения этого дела по достаточно веским основаниям. Во-первых, потому, что подсудимые, как и четверо других арестантов, которых он должен был защищать (Уждин, Зайцев) «выразили желание иметь своим защитником пом. прис. поверенного В. Ульянова»; во-вторых, ввиду занятости его в гражданском отделении суда. Он просит, наконец, учесть, что В. Ульянов не возражает против принятия на себя защиты означенных крестьян.
Оценивая результаты судебных процессов, прошедших с участием В. И. Ульянова, следует подчеркнуть, что достижению их в немалой степени содействовало участие его в так называемых судебных прениях. В этой части судебного разбирательства адвокат опровергал или доказывал слабость предъявленного его подзащитному обвинения, оспаривал юридическую квалификацию, предлагал суду свой проект будущего приговора.
Как того требовал закон, В. Ульянов как защитник выступал в суде с речью дважды: первый раз — сразу же по окончании судебного следствия и второй — после объявления присяжными заседателями обвинительного вердикта — решения о виновности подсудимого.
Несомненно, адвокатская практика, его неоднократное и довольно активное участие в судебном следствии и в прениях сторон помогли Владимиру Ильичу выработать свое отношение к сложной проблеме истины в правосудии. Свои теоретические выводы по вопросу, как доискаться до правды в условиях противоречащих друг другу мнений и утверждений (что характерно для судебного процесса), он сформулировал позднее, уже в более зрелые годы. В замечательной статье «Спорные вопросы» он советует для установления истины «...не ограничиваться заявлениями спорящих, а самому проверять факты и документы, самому разбирать, есть ли показания свидетелей и достоверны ли эти показания». Данные выводы отражены в работе И. Стеpника [3].
Ленин в начале 1901 г. поместил в журнале "Заря" необычайно интересную для юристов статью "Объективная статистика", в которой проанализировал содержание Собрания узаконений и распоряжений Правительства за период от 29 декабря 1900 г. до 12 января 1901 г. Данные самого простого статистического анализа оказываются необычайно показательными.
Ленин пишет: "Из 91-го узаконения, т.е. более трети, трактуют об одном и том же предмете: о продлении сроков для оплаты капитала по акциям или для износа денег за акции различных торгово-промышленных акционерных обществ. Чтение этих узаконений можно рекомендовать читателям газет для освежения в своей памяти списка производств в нашей промышленности и названия различных фирм. Отсюда Ленин сделал общий вывод, ярко характеризующий право и законодательство дореволюционной России: «Бесстрастный язык цифр свидетельствует, что по преобладающему характеру своих будничных узаконений и распоряжений наше Правительство - верный слуга капиталистов, играющий по отношению ко всему классу капиталистов совершенно ту же роль, какую играет, скажем, постоянная контора съезда железозаводчиков или канцелярия синдиката сахарозаводчиков по отношению к капиталистам отдельных отраслей производства», цитирует Зимелева М.В. [4]. В богатейшем ленинском наследии видное место занимает теоретический анализ государственно-правовых проблем. Неоценимое значение имеет и практическая деятельность В. И. Ленина в создании советского законодательства, определении путей его дальнейшего совершенствования
С тоски зрения российского законодательства В.И. Ленин занимался толкованием права.
Обращаясь к толковому словарю к определению «интерпретация права» мы видим, что толкование права - интеллектуальный процесс, направленный на, во-первых, выявление смысланорм правасамим интерпретатором (уяснение) и, во-вторых, доведение этого смысла до сведения других заинтересованных лиц (разъяснение).
Уяснение и разъяснение правовых норм — два важнейших результата процесса толкования, но при этом процесс толкования права нередко ограничивается уяснением, то есть познанием смысла нормы «для себя», без сообщения этого результата другим субъектам.
Толкование — важнейшая составляющая процесса применения правах[5].
Именно поэтому одним из самых надежных показателей высококачественной работы юриста-профессионала является уровень его профессиональной подготовки, который позволяет ему с ходу, полно и точно толковать правовые акты.
Из трудов В. И. Ленина и декретов первых лет Советской власти видно, какое серьезное значение придавал он вопросам постоянного совершенствования советского законодательства. Отмечая активную творческую роль советского закона в осуществлении социалистических преобразований, В. И. Ленин подчеркивал, что законодательство не может стоять на месте, а должно постоянно идти в ногу с жизнью, отвечать ее потребностям. «...Если закон препятствует развитию революции, указывал В. И. Ленин, он отменяется или исправляется». От советских органов В. И. Ленин постоянно требовал гибкости и быстроты в законодательной деятельности, внимания к вопросам систематизации и кодификации законодательства.
Из ленинских работ следует также вывод о необходимости совершенствования всей системы нормативно-правовых актов Советского государства, т. е. законов СССР и законов союзных республик, актов Правительства СССР и правительств союзных республик, актов министерств, ведомств, местных Советов депутатов трудящихся.
Таким образом, можно с достаточной определенностью сказать, что В.И. Ленин, как юрист:
- обладал гражданской зрелостью, правовой и психологической культурой, твердостью моральных убеждений (стратегический путь развития Российской империи).
- в своих работах Ленин опирался на юридическое мышление, выстраивал логические цепочки: отбор, анализ и оценка ситуации, требующей правовых средств решения; выбор оптимальных вариантов решения правовой задачи.
- осуществлял теоретическое диагностирование социальных недугов (наличие классовых различий между рабочими и крестьянами, городом и деревней, между людьми умственного и физического труда),оголял проблемы советского государства, указывал на неповоротливый государственный механизм, обосновал роль права в решении задач социалистического строительства
- осуществил кодификацию советского законодательства (первые годы Советской власти)
Говоря о ленинском наследии в области законодательства, следует иметь ввиду не только многочисленные теоретические положения В.И. Ленина, содержащиеся в его книгах, статьях, докладах, записках, но и сами законодательные акты Советского государства, принятые по инициативе и при участии В. И. Ленина и запечатлевшие бессмертные ленинские идеи.
Изложенные выводы, подчеркивают развитие В.И. Ленина, как юриста с двух сторон профессионализма: профессионализма деятельности (профессиональное правосознание) и профессионализма личности (психологическая компетентность).
Кроме того, В.И. Ленин обладал должной чувствительностью к проблемам людей, что является составляющим элементом в юридической деятельности.
Резюмируя вышеизложенное, хотелось процитировать российского академика О.Е. Кутафина: «Построить правовое государство без юристов - это все равно, что построить дом без строителей». В связи с этим «оздоровление» общества необходимо начинать с той самой "элиты", которая своим примером должна показывать, как государство в лице своих органов и должностных лиц относится к людям».
Литература
-
Е.А. Скрипилев «Из биографии В.И. Ленина»/ электронный каталог библиотеки юридического факультета Санкт-Петербургского Университета/ Научная библиотека им. М. Горького/ http://lib.law.spbu.ru/CatalogLib.aspx.
-
А. Аросев. «Некоторые данные о деятельности Владимира Ильича как помощника присяжного поверенного в Самаре. Ленинский сборник, II/ Российская государственная библиотека http://old.rsl.ru/.
-
И. Стеpник. «Из деятельности В. И. Ульянова» в качестве защитника. «Советская юстиция», 1958, № 4, Российская государственная библиотека, http://old.rsl.ru/.
-
Зимелева М.В. Общая собственность в советском гражданском праве. Часть первая // Вестник гражданского права. 2009. N 4. С. 198 – 234.
-
Толкование права. Википедия - свободная энциклопедия, http://ru.wikipedia.org.
Образ Ленина в журнале «Полымя» как рефлексия на смерть
Гронский А.Д. Белорусский государственный университет информатики и радиоэлектроники (г.Минск)
Белорусский литературно-политических журнал «Полымя» отреагировал на смерть Ленина своим первым номером за 1924г. Первые 9 текстов были посвящены Ленину. Это были статьи и стихи, написанные в основном как реакция на смерть.
Журнал открывается биографией Ленина [1]. Биография представлена достаточно идеализированная. Судя по ней, Ленин никогда не ошибался, всегда предвидел развитие событий, вовремя мог пойти на союз с различными партиями и также вовремя от этого союза отказаться. Часто Ленин оказывался единственным в партии, кто мог решиться на рискованный шаг, но даже, если все были против, Ленин добивался принятия тех решений, которые он предлагал. Биография подводит к мысли, что Ленин был единственным персонажем революции, остальные же не представлены даже как статисты.
Примерно такой же взгляд имеется в стихотворении Гурло «На сьмерць Леніна»[2]. Поэт спрашивает, кто был кормчим, привёвшим корабль в тумане к маяку, «кто сорвал с историй цепи», «написал законы по-новому», «с рабов сорвал оковы?» На все эти вопросы Гурло сам себе отвечает: Ленин.
Интересной выглядит информация, содержащаяся в статье А.Сенкевича[3]. Так, он вслед за Луначарским указывает на схожесть Ленина с Сократом и Верленом, потому что форма черепа у всех троих была одинаковой. Ленин, исходя из статьи, был лучшим во всём. Помимо того, что Ленин был настоящим товарищем, скромным в быту и т.д., автор говорит, что Ленин был «диктатором в лучшем значении этого слова», а помимо того (со ссылкой на Луначарского) «имел в себе черты гениального оппортуниста».
Сюжет поэмы украинского автора Полищука[4] (в переводе Я.Купалы) состоит в том, что два эсеровских боевика получили задание убить Ленина, но не смогли поднять руку на харизматичного человека. А один из них после того, как увидел Ленина, стал искренним большевиком. Также в журнале есть стихи, в которых указывается на положительное развитие общества, потому что Ленин оставил ему своё наследие. В частности, об этом пишет в своём стихотворении Журба[5]. В других стихотворениях также есть упоминание о самом большом достижении Ленина. Тут авторы единодушны. Это то, что рукой Ленина «в венок красивых слов» вписана аббревиатура СССР[6] или то, что «наилучшее произведение Ленина, наилучший монумент» – это СССР[7].
Ещё один автор Цвикевич анализирует отношение Ленина к национальной проблематике[8]. Анализ происходит на широком фоне. Рассматривается отношение к национальному вопросу социалистов различных течений, потом оно сравнивается с марксистско-ленинским отношением. Цвикевич подчёркивает, что большевики нашли эффективную формулу, состоящую в том, что без экономического освобождения невозможно освобождение национальное. Для белорусского национализма эта формула оказалась очень эффективной, поскольку белорусские крестьяне поддерживали экономические лозунги, но негативно и зачастую агрессивно относились к попыткам назвать их белорусами. Белорусские крестьяне в массе ощущали себя русскими и не поддавались на пропаганду. Если же увязать экономическую и национальную проблематику в одно, можно было под видом экономического развития предложить этнонациональные лозунги.
Однако, пожалуй, самым интересным и не один раз встречающимся образом Ленина в журнале выступает следующий: Ленин – бог, Ленин как бог или Ленин подобен богу. Этот образ встречается не единожды и у нескольких авторов. В частности, в поэме Чарота «Ленiн»[9] повествуется не о нём самом, а о судьбе поверившего в Ленина крестьянина. Белорусский крестьянин Никита отправил на Первую мировую войну своих сыновей, но вернулся лишь один – Николай. Он сказал, что его от гибели спас Ленин, показал его портрет и потребовал, чтобы отец уважал изображённого на портрете, как уважает сам Николай. В ответ Никита встал перед портретом на колени и зашептал: «Ленин… Ленин». Позже с фразой «Ленин, Ленин поможет…» преклоняет колени перед портретом Ленина, как перед иконой, и Николай, когда уходит в Красную армию. Переживая за сына, отец перестаёт молиться иконе Богородицы и начинает молиться портрету Ленина, но лишь после того, как отец узнал, что сын остался жив на войне, Никита полностью сменил веру, поклявшись верить лишь Ленину. Каждый вечер Никита «без слов, но горячо молился закуренному дымом портрету».
В скором времени «крестьянские избы имя Ленина сделали святым», все знали, что имя Ленина – «бог бедноты». Эти представления Никиту веселили и радовали, потому что он был уверен, что первым стал молиться Ленину именно он. Ленин стал для Никиты божеством. Когда советская власть брала с бедняков лишние налоги, Никита смотрел на портрет и желал: «Что бы Ленин знал об этом!» Крестьяне по его совету решили написать письмо Ленину с рассказом о своих проблемах потому что «он один коммунист, который заботится о нас…». Но, т.к. крестьяне узнали о болезни Ленина, они решили повременить с письмом, чтобы дать ему отдохнуть. Но однажды зимой Никита узнал о смерти Ленина и задав себе вопрос: «Разве же может Ленин умереть?» сам себе ответил: «Не верю, не верю я в это…»
Другой автор Бядуля[10] так же использует религиозно-мифологические представления для описания событий, связанных с Лениным. В частности, смерть Ленина воспринимается поэтом «как смерть Диониса, кончина Прометея». Каждый человек величие Ленина представляет по-своему, поэтому Ленин для разных лиц становится Конфуцием, Буддой, Моисеем, Христом, Магомедом, Наполеоном, Бисмарком, Вашингтоном, Марксом. В данным случае Ленин не приравнивается автоматически к богу, здесь, скорее, подчёркивается уровень Ленина как человека, провозгласившего новую эру на Земле. Предполагаемое же захоронение Ленина должно было, по мнению Бядули, стать «Красной Меккой».
Особый интерес представляет статья Гришина[11]. В ней достаточно ясно прописано не только то, что Ленин воспринимается в качестве бога, а ещё, почему это происходит и почему это необходимо. Гришин пишет: «Ленин присутствует во всех течениях революционно-марксистской практики. Только так и нужно ставить вопрос. Ленин – есть всюду, в материалистическом (т.е. неабсолютном) значении этого предложения, как и нужно быть гению, который отпечатывается в религиозном сознании, в образе бога, рядом с Буддой, Христом и др. К слову: не случайно, что такой подход к Ленину в нынешние время вообще наиболее целесообразный: революционно-марксистский отпечаток Ленина в образе пока для нас недоступен, потому что пролетарского образа во всей силе, на которую способен пролетариат по своей природе, пока нет; вот, почему чувственное восприятие Ленина, соответствующее действительности по своей силе количественно (безусловно, не качественно), мы находим только в религиозной психике. Пусть образ Ленина, как бога, – нелепый, неправдивый, но величие и сила Ленина в нём отпечатаны в полной мере». Т.е. автор уверен, что Ленин должен присутствовать в религиозном сознании, поскольку иное сознание у массы на тот момент не было сформировано. Образ человека с религиозным сознанием выводит в своём стихотворении и уже упомянутый Бядуля. Он пишет, что белорусская крестьянка «за душу Ленина молитву искренне шепчет, свечку ставит, что за любовь к несчастным он попадёт в рай небесный…»[12]. И вряд ли это некая фигура речи. Простые люди, не понимавшие марксистской риторики, познавали новую реальность через те представления, которые им были понятны. Религиозное видение было для крестьянской массы достаточно органичным, поэтому всё новое, которое не могло быть понятым по причине отсутствия в крестьянском понимании таких категорий, вставлялось в рамки стандартных представлений, чтобы сделаться более понятным и различимым. Не случайно и сами большевики в первые годы советской власти вели борьбу с религией в деревне путём определённого замещения стереотипов религиозного сознания. Например, появились такие явления как «красные крестины», «красная пасха» и т.д.
Таким образом, белорусские интеллектуалы отреагировали на смерть Ленина, описав его как идеального человека, революционера, политика. Более того, они, видимо, как и многие советские интеллектуалы вывели образ Ленина равным богу, что достаточно органически укладывалось в тогдашнее массовое сознание. Как минимум, сознание белорусской деревни.
Литература
1. Кароткі жыцьцепіс У.І. Леніна // Полымя. 1924. №1(9). С. 3 – 12.
2.Гурло А. На сьмерць Леніна // Полымя. 1924. № 1 (9). С. 13.
3. Сянкевіч А. К портрэту Леніна // Полымя. 1924. №1(9). С.51 – 55.
4. Полішчук В. Ленін // Полымя. 1924. №1(9). С.16-36.
5. Журба Я. Правадыру сусьветнага комунізму (Памяці Ў.І. Леніна) // Полымя. 1924. №1(9). С. 14 – 15.
6. Гурло А. Указ. соч. С. 13.
7. Бядуля З. Чорна-чырвоная жалоба // Полымя. 1924. № 1 (9). С. 67.
8.Цьвікевіч Ів. Ленін і нацыянальная проблема // Полымя. 1924. № 1 (9).С. 69 –72.
9. Чарот М. Ленін // Полымя. 1924. № 1 (9). С. 56 – 63.
10. Бядуля З. Указ. соч. С. 64 – 68.
11. Грышын М. «Альгэбра рэволюцыі» ў руках Леніна // Полымя. 1924. № 1 (9). С.37 – 50.
12. Бядуля. Указ. соч. С. 66.
В.И. Ленин – знаковая фигура национальной памяти
Шеремет Н.Т. Уральский социально-экономический институт (г. Челябинск)
90-летие со дня смерти В.И. Ленина не оставило в стороне не только продолжателей его дела - коммунистов, но также и их идейных противников. И не только их – миллионы людей во всём мире с огромным уважением относятся к этому великому человеку и помнят его. Это подтверждают социологические данные опроса ООН, согласно которым Ленин уже многие десятилетия входит в число наиболее авторитетных мировых лидеров 20 века. И это несмотря на оголтелую звериную ненависть к Ильичу со стороны современных либералов.
Ненависть, злоба и страх врагов социалистической идеи и социализма, на мой взгляд, - этот проявление общего системного кризиса капитализма, свидетелями которого все мы являемся. Мировой капитал, его прислужники - власть и олигархи - в России мечутся, видя, как мир капитализма трещит по всем швам. Видят процесс полевения общественных движений в большинстве стран, что не столь давно подтвердил XV-й съезд КПРФ, в котором принимали участие более 90 коммунистических и рабочих партий мира.
Оценивая всё это, ставленники золотого миллиарда прилагают нечеловеческие усилия, чтобы оболгать, опошлить марксистско-ленинское учение, и дискредитировать фигуру Ленина. Но диалектика общественного развития неумолима, она наглядно и всё более убедительно показывает, что делу Ленина, альтернативы социализму и коммунизму у человечества нет. Это всё более ощущают на себе большинство трудящихся – те 6 млрд., которые для капитализма являются расходным материалом. Капитализм для них – это бесконечные кризисы, наёмное рабство, деградация, полное падение морали и этических норм. Этот, изживающий себя строй, не несёт ничего, кроме жизни по волчьим законам.
Трудящиеся видят это, всё чаще задумываются и спрашивают себя: «А зачем нам кормить паразитов»? И, не видя в капитализме ничего хорошего, обращаются к идеям социализма, к Ленину. Не случайно, что один из самых глубоких и ярких представителей современной «западной» мысли, социолог с мировым именем, Фукияма, сделал неутешительный вывод: «Капитализм – это конец человеческой цивилизации, это коней истории»[1].
Мы, коммунисты, согласны только с первой частью его вывода – да это конец, но не всей цивилизации, а только самого капитализма. Мы твёрдо уверены – альтернатива ему есть. Это - то справедливое устройство общества, за которое всю свою жизнь без остатка отдал В.И. Ленин, и за которое все мы ведём борьбу в условиях временной победы капитализма в нашей стране. Это - социализм, как переходный этап к коммунизму.
Для нас, коммунистов, В.И. Ленин был, есть и будет знаковой фигурой национальной памяти. Он был человеком, вся жизнь которого была подчинена определенной идее, определенной цели. Он сам сказал, что борьба за освобождение трудящихся - великое дело, и за это не жалко и жизнь отдать. Хотя это абсолютно не исключало его бытового поведения, остроумия, веселья, компанейства, дружбы, любви. Но это был действительно человек цели. Сейчас говорят: «Не хватает политической воли!» А вот человек, у которого была политическая воля и который, если он твердо был убежден в том, что это способствует освобождению человека, четко шел к своей цели. И добился её.
Вот, что говорит о В.И. Ленине один из известных социологов Запада, американский мыслитель, основоположник мир-системного анализа, один из лидеров современного леворадикального обществоведения, Иммануил Валлерстайн, (Йельский университет, США): «С течением времени в России весьма вероятна политическая реабилитация Ленина. Где-то к 2050 году он вполне может стать главным национальным героем. Ленин будет представляться великим национальным деятелем и патриотом, который спас Россию от полного распада, вызванного хронической некомпетентностью старого режима по всем направлениям — военной, социальной, политической некомпетентностью. О Ленине будут говорить, что он удержал единство страны перед лицом иностранных интервентов и местных сепаратистов, что именно он сделал возможным восстановление вооруженной мощи государства»[2].
С оценками западного ученого трудно не согласиться. С одной лишь существенной поправкой: о Ленина не просто «будут говорить» «где-то к 2050 году» – о нём так говорят уже почти 100 лет коммунисты и все угнетенные массы. А для большинства народов бывшего СССР, В.И. Ленин не только «будет представляться великим национальным деятелем и патриотом», он таковым уже является. Ведь достаточно вспомнить непреложный факт того, что именно Великая Октябрьская социалистическая революция и деятельность В.И. Ленина дали мощный толчок национально-освободительным движениям в странах Азии и Востока, революций в не западных странах. Именно тогда и началась реальная борьба за национальное возрождение Турции, Китая, Персии, за прогресс в Латинской Америке, за деколонизацию Индии, Вьетнама и Африки.
Патологическим врагам Ленина в России во главе с министром Мединским следует внимательно почитать и такие строки Валлерстайна: «Ленин убедил руководство большевиков в том, что пора поднимать власть, которая «упала и валяется на улицах. Даже НЭП свидетельствует о его решительности и дальновидности. Ленин знал, когда надо резко переключить передачи и выводить страну на другой курс. Национальные герои — непременно решительные люди»[2].
Это действительно так! История различных цивилизаций человеческого общества убедительно доказала не только это, но и то, что национальному самосознанию требуются сильные объединяющие личности, историческая память всегда ищет героев. И тут у Ленина мало реальных соперников. Пожалуй, кроме его, не менее великого соратника – И.В. Сталина.
Ленин и Шульгин: несостоявшийся диалог
Русаков Е.В. Свердловский областной музыкально-эстетический педагогический колледж (г. Екатеринбург)
На протяжении всей советской и постсоветской историографии личность Василия Витальевича Шульгина вызывала неослабевающий интерес исследователей и общественных деятелей. Этот интерес, отчасти, объясняется попыткой создания Шульгиным, основываясь на иной идеологической платформе, альтернативной ленинизму, трактовки исторических событий и социальных процессов. Во многом неоднозначные и склонные к метафизике попытки провидеть и трактовать проблемы социального и государственного устройства, межнациональных отношений, экономической политики, в последние годы, оказавшиеся в центре внимания нашего общества, в Советском Союзе 70-х годов выглядели крайне нестандартно. Его доводы, как положительные, так и критические применялись даже в прениях на высшем уровне в Верховном Совете СССР.
Плюрализм мнений о роли Василия Витальевича в идеологическом противостоянии, внутри российского общества начала двадцатого века, как о идеологе еврейских погромов, белого движения, русского национализма и наконец «реабилитации большевизма» в эмигрантских кругах очень впечатляет. Из участников бурных событий 1917-1925 г. нельзя найти ни одного крупного политического или общественного деятеля, не оставившего нам комментария о Шульгине.
В своём интервью газете Правда касательно национальной политики Сталин, называет его «реакционным донкихотом» и «мракобесом русского шовинизма»[1]. Пуришкевич сравнивает Шульгина с бикфордовым шнуром, способным взорвать всё, к чему он будет приложен[2]. Историк и один из лидеров партии Народной свободы Сергей Мельгунов критически относится к произведениям Шульгина, обвиняя его в участии в заговоре против Императора и государства[3]. Советский диссидент Владимир Осипов, посещавший Шульгина во Владимире, поражался отсутствию у него раскаяния за антимонархические поступки в период революции, и покинул «92-летнего свидетеля роковых дней России с чувством невыразимой горечи»[4]. Либеральный писатель Валентин Ерашов, в романе «Парадоксы В. В. Шульгина» писал: «Ярый монархист, он принимал из рук Николая II акт отречения от престола. Убеждённый антисемит - защищал евреев от погромов и преследований. Махровый русофил - ненавидел и презирал свой народ. Идеолог «Белого движения» - развенчивал его. Враг большевиков - не поднял на них оружие. Противник советской власти - прислуживал ей, будучи ею сломленным», а сочинения Шульгина советского периода называл «вымыслом», «фантазиями», «ложью», или даже «опасным бредом».
Неоднократно обращается к фигуре своего идейного противника и В. И. Ленин. Недаром, после издания Василием Витальевичем книг «Дни» и «1920» за границей, он подробнейшим образом ознакомился с ними и дал указание переиздать их в России. Этот факт, отмеченный многими исследователями[5], открывает нам вождя большевистской партии, с несколько неожиданной стороны, указывает на определенную корректность Ленина в отношении к политическому противнику, чего к сожалению, нельзя сказать об отношении к нему В. В. Шульгина.
В статьях «Министерский тон» и «Ищут Наполеона», опубликованных газетой «Правда» и посвящённых вопросу критики «аграрного бонапартизма» (такое определение даёт Ленин реформам, призванным укрепить «кулачество» в деревне), вождь большевистской партии видит не что иное, как попытку отсрочить во времени неизбежность народного взрыва. Ленин адресует Шульгину следующие слова: - «Вот Шульгин вопиет, что собственность неприкосновенна, что принудительное отчуждение — «могила культуры и цивилизации». Шульгин ссылается – не говорит только, не по «Дневнику» ли Плеханова — на Китай XII века, на печальный результат китайского эксперимента с национализацией»[6] и завершает свою мысль словами: «Конечно, лицемерие этих воплей о бюрократизме бьет в глаза…, за крестьян так говорить могли только помещики да министры»[7]. В других работах Ленина мы находим: - «Надо взять именно главную крепость финансового капитала…, а отдельных капиталистов и даже большинство капиталистов пролетариат не только не намерен «раздевать» (как «пугал» себя и своих Шульгин), не только не намерен лишать «всего», а напротив, намерен приставить к полезному и почетному делу - под контролем самих рабочих»[8]. Этими словами Владимир Ильич, как бы, отвечает Шульгину, на его неоднократные заявления о «недопустимости власти толпы», под которой автором понимались любые политические демонстрации. «Толпа, даже с самыми чистыми и праведными лозунгами», по его мнению, «всегда остаётся уделом бездарности». Впрочем, не стоит относить эти слова только к формам социального протеста. Будучи младшим офицером и командующим небольшим солдатским подразделением, Василий Витальевич пытался остановить погром и грабежи в охваченном массовыми волнениями Киеве октября 1905 года. Очевидцы вспоминали: «Из толпы ему кричали: «Господин офицер, зачем вы нас гоните?! Мы ведь - за вас!», а он обратился к участникам беспорядков с речью: «Вы хотите царским именем прикрыться, ради царя хотите узлы чужим добром набивать! Возьмёте портреты и пойдёте – впереди царь, а за царём - грабители и воры. Этого хотите? Так вот заявляю вам: видит Бог, запалю в вас, если не прекратите гадости…»[9]. Неприятие толпы, все равно – революционной или черносотенной – остаётся в нём на все последующие годы.
Упоминания Ленина в сочинениях Шульгина всегда носят ярко выраженный негативный оттенок. В них очевидна последствие семейной трагедии политика. Гибель в горниле братоубийственной войны всех его братьев, двоих сыновей и расстрел в Одессе племянника Шульгина, которого он пытался выкупить, предлагая свою жизнь в обмен на его.
Впрочем большинство вождей белого движения монархист Шульгин презирал за слабость и «интеллигентство». Он писал: «Белое движение было начато почти что святыми, а закончили его почти что разбойники»[10].
В рассуждениях о Ленине, Василий Витальевич последовательно придерживается вопроса: - «Что-то даст нам ленинизм?». После посещения Советского Союза по поддельному паспорту 1925-1926 году, Шульгин писал: «Я не хочу предвосхищать ваши впечатления. Вы увидите сами. Но могу только сказать, что за это время сделана гигантская работа. Жизнь в ее основах восстановлена. Кем, кто это сделал? Коммунисты? Да, постольку, поскольку мы обязаны просветлению Ленина, крикнувшему на всю Россию: «Назад!» Назад от пропасти, в которую они мчались на всех парах, на коне военного коммунизма… Да, мы обязаны им, поскольку они принятое решение проводят с железной последовательностью. Назад, так назад! В этом сказывается их большевизм, то есть то положительное, что есть в этой породе. Решимость, воля, сила…»[11].
Впрочем, сам автор проявляет непоследовательность в своих рассуждениях: «Я как-то читал в какой-то иностранной газете, что на вопрос одного корреспондента, что он делает во время «отпуска», Ленин ответил:«Внимательно изучаю «1920» год Шульгина». Но если так, если Ленин его изучал, то он мог прочесть там нижеследующее предсказание: «Белая Мысль победит, во всяком случае…»… И вот она уже победила, да, она победила. … Я был очень горд. Недаром меня большевики печатают… Выучили же мы Ленина «новой экономической политике».
И всё же, состоянием дел в СССР Шульгин остался доволен. По его мнению, если красные и победили, то лишь потому, что «стали отчасти белыми»[12]. Белая гвардия заставила их перестроить Красную Армию по образцу старой русской армии. «Какова была Красная Армия три года тому назад? Комитеты, митинги, сознательная дисциплина – всякий вздор. А теперь, … Это армия, построенная так же, как армии всего мира, как наша»[13]. В этом Шульгин видел первую великую победу белого движения. Развивая свою мысль, автор приходит к заключению: - «Быть может красным только кажется, что они сражаются во славу интернационала? На самом же деле, хоть бы и бессознательно, они льют кровь, только чтобы восстановить Державу Российскую? Если это так, то Белая Мысль, прокатившись через фронт, покорила их сознание... Мы победили»[14] .
Уже много позднее, в 1961 г. Шульгин публикует «Письма к русским эмигрантам», где доводит до логического завершения выдвинутый тезис: «России суждено было возродиться через «Безумие Красных», ставших теперь её новыми созидателями»[15]. Теперь Шульгин приходит к заключению о окончательном преобразовании природы коммунизма к созиданию и защите. Посещая московский балет, Шульгин проводит сравнение: «Девушки и молодые люди с великим подъёмом и силой восклицали: «Россия, Россия, Россия – родина моя! Скажу честно, что интеллигенция моего времени, то есть до революции, за исключением небольших групп людей, слушали бы это с насмешкой. Да, тогда восхищаться родиной было не в моде; не кто иной как я сам, очень скорбел об этом»[16].
Созданные в разное время произведения: «Дни», «1920», «Три столицы», «Опыт Ленина» - были написаны столь талантливо, что выдерживали неоднократные переиздания в СССР даже после того, как в 1978г. Василия Витальевича не стало, хотя и были снабжены охранительными предисловиями.
В своих неизданных мемуарах Шульгин сильно изменяет характер своего отношения к Владимиру Ильичу – «Мне так хорошо знакомы те мысли и поиски, которые он переживал…», или даже «мне кажется я его знал…»[17]
Интересна та градация, которая была проделана монархистом. В его книге «Опыт Ленина» выдвинут Заключительный тезис: «Моё мнение, сложившееся за сорок лет наблюдения и размышления, сводится к тому, что для судеб всего человечества не только важно, а просто необходимо, чтобы коммунистический опыт, зашедший так далеко, был беспрепятственно доведён до конца. То, что я пишу сейчас, это слабосильная старческая попытка перед тем как совсем, совсем отойти в сторону, высказать, как я понимаю, подводные камни, угрожающие кораблю Россия, на котором я когда-то плыл»[18].
Историк Д.И.Бабков полагал, что Шульгин пришёл к пониманию и оправданию «опыта Ленина», но, по-прежнему, с позиций националистических и консервативных— «опыт Ленина» нужно «довести до конца». Историки А.В.Репников и И.Н.Гребёнкин полагали, что Шульгина нельзя обвинять в желании выслужиться или подтвердить свою лояльность к советской власти для улучшения собственного положения. Написанием книги «Опыт Ленина» Шульгин пытался проанализировать произошедшие с Россией перемены и заставить власти прислушаться к его предупреждениям.
Литература
-
«Правда» №261., 18.11.1922г.
-
Лисовой Н. Н. Шульгин В. В. Последний очевидец (Мемуары. очерки, сны).М. ОЛМА-ПРЕСС., 2002 С. 588.
-
Бабков Д. И. Политическая деятельность и взгляды В. В. Шульгина в 1917-1939 г. 2008.
-
Осипов В. Н.Корень нации. Записки русофила. М. Алгоритм, 2012.
-
Жуков Д. А. Ключи к «Трём столицам». Шульгин В. В. Три столицы. - М. Современник, 1991. С 396.
-
Ленин В. И.ПСС. Изд. пятое. М. Политиздат, 1967. Т. 16. С. 352.
-
Там же. С 354
-
Ленин В. И.ПСС. Изд. пятое. М. Политиздат, 1967. Т. 32. С. 468
-
Последний очевидец. Мемуары. Очерки. Сны. М. ОЛМА-ПРЕСС. 2002. С.588.
-
Свириденко Ю.П., Ершов В.Ф. Белый террор? Политический экстремизм российской эмиграции в 1920-45 гг. С. 110.
-
Шульгин В. В. Три столицы. Воспоминания Берлин, 1927. С. 79.
-
Шульгин В. В. Годы. Дни. 1920 М. Новости, 1990. С. 332.
-
Там же. С. 333.
-
Шульгин В. В. Годы. Дни. 1920 М. Новости, 1990. С. 335.
-
Шульгин В. В. Письма к русским эмигрантам. М. Соцэкгиз, 1961.
-
Письма к русским эмигрантам. М. Соцэкгиз. С.1961.
-
Последний очевидец. Мемуары. Очерки. Сны. М. ОЛМА-ПРЕСС 2002. С. 588.
-
Там же. С. 522
Теоретическая модель В.И. Ленина построения партии.
Коротков В.О. Уральский государственный университет путей сообщения (г.Екатеринбург)
Дайте нам организацию
революционеров — и мы
перевернем Россию!
В.И. Ленин
Социально-экономические и политические реалии императорской России определили будущее партийного строительства в стране в начале XX века. Развитие и распространение идей марксистской идеологии, нарастание рабочего движения, возможность будущей социалистической революции требовали создания единой рабочей партии, которая отличалась бы узкопрофессиональной направленностью и единым централизованным руководством. Именно такая партия и должна была бы взять на себя управление революционным движением в стране, став впоследствии главным руководящим органом в будущем социалистическом государстве. Однако для реализации данной концепции необходимо было преодолеть разобщенность различных мелких групп, кружков, партийных организаций, существовавших в конце XIX – начале XX века в России.
Цель данного доклада – рассмотреть концепцию построения единой партии, созданную В.И. Лениным (Ульяновым) в период первого десятилетия XX века и раскрытую им в таких трудах, как «Что делать», «Письмо к товарищу о наших организационных задачах», «Проект устава РСДРП», «Шаг вперед, два шага назад» и т.д. В докладе не будут рассматриваться программы и уставы, созданные в период Великой Октябрьской Социалистической Революции, и партийное строительство периода непосредственной борьбы за власть, ибо это выходит за рамки обозначенной цели, которая состоит в раскрытии концепции идеальной модели, выдвинутой Лениным.
По вопросу, с чего начать построение единой рабочей партии, существовали различные мнения, одним из главных была идея созыва нового съезда партии, который сумел бы объединить различные местные организации в одну. Ленин выступал против данной концепции, предлагая сначала определиться с вопросом о целях и задачах новой партии, начать вести широкую печатную пропаганду социал-демократических взглядов и дать конкретным местным организациям сделать сознательный выбор – присоединяться ли к партии нового типа или же выбрать другую стезю революционной борьбы. Только после этого, считал он, можно проводить съезд, на котором будет официально провозглашено создание новой партии.
Построение новой политической партии рабочего класса Ленин предлагал начать с организации всеобъемлющего печатного издания, которое станет передовой боевой единицей, ведущей агитационную и пропагандистскую деятельность, раскрывающую взгляды и идею социал-демократического движения. ««Идти во все классы населения» мы должны и в качестве теоретиков, и в качестве пропагандистов, и в качестве агитаторов, и в качестве организаторов… Но главное, разумеется, — пропаганда и агитация во всех слоях народа». Именно поэтому печатному изданию отводилась такая ответственная роль – оно имело доступ во все социальные слои, через газету можно определять сознание людей, ибо напечатанным словам человек привык верить. Поэтому Ленин в проекте партии указывает на главенствующие позиции газеты «Искра»: «А именно, я совершенно согласен с вами, что следует особенно подчеркивать задачи общерусской работы и всей партии вообще; у вас это выражено тем, что пункт первый проекта гласит: «руководящим центром партии (а не одного только комитета или района) является газета «Искра», имеющая постоянных корреспондентов среди рабочих и тесно связанная с внутренней работой организации». Я бы заметил только, что газета может и должна быть идейным руководителем партии, развивать теоретические истины, тактические положения, общие организационные идеи, общие задачи всей партии в тот или другой момент». Главной задачей газеты стало создание в России единой марксистской партии. Без такого инструмента не была бы возможной сознательная классовая борьба, ведь именно газета стала средством выражения социал-демократической мысли и проводником революционного движения. Именно «Искра» должна была подготовить единение рабочего движения и защиту чистоты революционной теории, выработать единое понимание целей и стратегии партии. Газета явится мощным орудием и организационного объединения местных комитетов и групп в единую партию. Вокруг нее как общепартийного дела возникнет сеть агентов, призванных снабжать ее материалами, распространять ее, связывать с рабочими. Организация сторонников газеты станет ядром, костяком будущей партии.
Именно в рамках деятельности газеты «Искра» были поставлены цели и задачи новой партийной организации, как ближайшие, так и долгосрочные. Ближайшей целью стало свержение царизма и установление демократического режима при смене политической модели. Это было бы невозможно без выступлений народных масс, в особенности рабочего класса, отсюда главной задачей партии и в частности агитационного инструмента – газеты «Искра» - становилось развертывание революционной борьбы против императорского режима для построения светлого социалистического будущего. «Мы должны помнить, что борьба с правительством за отдельные требования, отвоевание отдельных уступок, это – только мелкие стычки с неприятелем, это – небольшие схватки на форпостах, а решительная схватка еще впереди. Перед нами стоит во всей своей силе неприятельская крепость, из которой осыпают нас тучи ядер и пуль, уносящие лучших борцов. Мы должны взять эту крепость, и мы возьмем ее, если все силы пробуждающегося пролетариата соединим со всеми силами русских революционеров в одну партию, к которой потянется асе, что есть в России живого и честного». Именно с помощью «Искры» партия выработала проект программы, которая и определила конечную цель революционного движения рабочего класса, что являлось первостепенной задачей для новой партии. И исходным положением является идея о партии как революционизирующей, руководящей и организующей силе рабочего движения.
Проект устава партии был разработан к лету 1903 года. В нем кратко раскрывается состав партии, система соподчинения и иерархическая структура управления партией на основе принципа демократического централизма. Идеальная модель партии по ленинской концепции представляет собой авангардную, активно действующую, боевую и жестко централизованную конспиративную организацию. Это должна была быть организация профессиональных революционеров, которая контролируется небольшой группой привилегированных лиц – вождей, управляющих массой рядовых членов. Таким образом основная масса рядовых членов партии редко участвовала в руководстве партией, предоставив это право лидерам процесса партийного строительства, что ограничивало принцип выборности, что усиливало возможность применения принципа кооптации (назначения без каких-либо выборов). Таким образом партия должна была получить авторитарный тип управления, чему способствовал и тезис Ленина о недопустимости свободной критики марксизма: ««свобода критики» есть свобода оппортунистического направления в социал-демократии, свобода превращать социал-демократию в демократическую партию реформ, свобода внедрения в социализм буржуазных идей и буржуазных элементов». Именно благодаря догматизации марксизма и запрету на его критику стало возможным формирование авторитарного режима партии.
Авторитарный ражим подразумевает под собой жесткую систему соподчинения внутри организации. При этом ставился вопрос не только о социальной базе партии в лице рабочего класса, но и о размахе и качестве данной организации: «Организация рабочих должна быть, во-первых, профессиональной; во-вторых, она должна быть возможно более широкой; в-третьих, она должна быть возможно менее конспиративной (я говорю, разумеется, здесь и ниже, имея в виду только самодержавную Россию). Наоборот, организация революционеров должна обнимать прежде всего и главным образом людей, профессия которых состоит из революционной деятельности (потому я и говорю об организации революционеров, имея в виду революционеров-социал-демократов). Пред этим общим признаком членов такой организации должно совершенно стираться всякое различие рабочих и интеллигентов, не говоря уже о различии отдельных профессий тех и других. Эта организация необходимо должна быть не очень широкой и возможно более конспиративной».
Если рассматривать структуру этой идеальной модели Ленина, то в центре нее, на главенствующих позициях стоит особая группа руководителей, которая управляет всей партийной деятельностью: «практическим руководителем движения может быть только особая центральная группа (назовем ее хоть Центральным Комитетом), сносящаяся лично со всеми комитетами, включающая в себя все лучшие революционные силы всех русских социал-демократов и распоряжающаяся всеми общепартийными делами, как-то: распределение литературы, издание листков, распределение сил, назначение лиц и групп для заведования особыми предприятиями, подготовка общерусских демонстраций и восстания и т. д.». Кроме того, центральный орган управления должен в свою очередь разделяться на два руководящих отдела – «ЦО (Центральный Орган) и ЦК (Центральный Комитет). Первый должен руководить идейно, второй — непосредственно и практически. Единство в действии и необходимая солидарность между этими группами должны быть обеспечены не только единой программой партии, но и составом обеих групп (надо, чтобы в обеих группах, и в ЦО и в ЦК, были вполне спевшиеся между собой люди) и учреждением регулярных и постоянных совещаний между ними.». Таким образом, несмотря на номинальное разделение власти между двумя руководящими группами, фактически управление партией должно было представлять собой единое централизованное руководство, которое ставит своей главной задачей активную работу над созданием, поддержкой и упрочением центральных партийных учреждений.
Основу «ленинской модели» партии составляла небольшая группа профессиональных революционеров, которая опирается на определенные социальные слои. Это был центр авангардной, боевой, активно действующей централизованной группы профессиональных революционеров, главной задачей которых была борьба с самодержавием. «Руководить движением должно возможно меньшее число возможно более однородных групп, искушенных опытом профессиональных революционеров». Руководство партии должно состоять из проверенных людей, надежных и идеологически грамотных, и именно такие люди и должны составлять ядро, авангард авангарда, способный к эффективному руководству целой партийной организацией («что такая организация должна состоять главным образом из людей, профессионально занимающихся революционной деятельностью»). Основными чертами руководства должны будут стать преемственность, конспиративность и централизованность. Без конспиративности не имеет смысла революционная организация. «Руководить движением должно возможно меньшее число возможно более однородных групп, искушенных опытом профессиональных революционеров». Вся организация должна налаживать преемственность работы, она должна сохранять себя при любых обстоятельствах («что ни одно революционное движение не может быть прочно без устойчивой и хранящей преемственность организации руководителей»). При этом социал-демократические лозунги должны быть подкреплены жесткой централизованной структурой, без которой невозможна победа революции и установление новой власти, которая основывается на принципе идеологической монолитности. Именно эти люди составляют основу ЦО и ЦК, и их количество «должно быть по возможности не очень велико (чтобы уровень этих членов был выше и их специализация в революционной профессии полнее), но в то же время достаточное для заведования всеми сторонами дела и обеспечения полноты совещаний и твердости решений».
Партия в представлении В.И. Ленина имеет четкую иерархичную структуру. После центральных комитетов она выстраивается следующим образом:
1) дискуссия (совещание «лучших» революционеров),
2) районные кружки
3) кружки пропагандистов районных кружках,
4) заводские кружки
5) «представительные сходки» делегатов от заводских кружков данного района.
Основной задачей районных кружков при этом является распространение литературы, они являются своего рода посредниками между комитетами и заводами. Комитет при этом организует небольшую группу пропагандистов, которая пользуясь в конспиративном отношении услугами районных групп, должна вести пропаганду во всем городе, во всей местности, «подведомственной» комитету. При этом, вся работа должна вестись тайно. «Все искусство конспиративной организации должно состоять в том, чтобы использовать все и вся, «дать работу всем и каждому», сохраняя в то же время руководство всем движением, сохраняя, разумеется, не силой власти, а силой авторитета, силой энергии, большей опытности, большей разносторонности, большей талантливости». Особое внимание уделялось заводским кружкам, ибо они считались главной силой рабочего движения. Таким образом, вся структура партийной организации в представлении В.И Ленина может быть описана следующим образом: комитет во главе (как всего революционного движения, так и на местном уровне), филиальные отделения и сеть агентов-исполнителей, распространяющих литературу и устраивающие демонстрации, обслуживающие группы, занимающиеся пропагандой, организацией конспиративных сходок и т.д. Кроме того, обязательным элементом в организации работы партии должна была быть абсолютная открытость деятельности групп перед ЦК: «каждый член партии, в них участвующий, обязан формальной ответственностью за ведение дела в этих группах, обязан также принять все меры к тому, чтобы перед ЦК и ЦО были наиболее открыты и состав каждой такой группы, и весь механизм ее работы, и все содержание этой работы. Это необходимо и для того, чтобы центр имел полную картину всего движения, и для того, чтобы можно было из наиболее широкого круга лиц делать выбор на разные партийные должности, и для того, чтобы у одной группы могли учиться (через посредство центра) все группы».
Данная структура была отражена в проекте устава РСДРП – жесткая система соподчинения, четкая организация, определение сфер деятельности – все это нашло свое отражение в данном документе. Так членом партии становился каждый, кто безоговорочно признает ее идеологию и оказывает материальную поддержку; партийный съезд становится верховным органом партии, созываемый Центральным Комитетом; участники съезда представляют все уровни партийной организации.
«Ленинская модель» сводилась к тому, что партия – это небольшая группа профессиональных революционеров, которая опирается на определенные классы или слои, определяя их как свою опору или союзников. Эти союзники подчиняются правящему меньшинству, основываясь на вере, доверии как важнейшем субъективном факторе, организующем, сплачивающем революционное движение, детерминирующем революционное поведение партийцев, пролетариев, трудящихся масс. В категорической форме Ленин пишет о необходимости внушить рядовому «исполнителю мелких функций» (переданных ему в результате специализации организационной работы партии), представителю «самых различных классов», а не только пролетариата, не входящему в организацию профессиональных революционеров, но привлеченному к ее деятельности, «веру в ... значение его работы, без которой он никогда не будет работать».
Таким образом, основная масса членов партии должна представлять собой объединение профессиональных рабочих, которые ведут активную политическую деятельность в рамках социал-демократической партии. Руководить же ими должна небольшая законспирированная группа «вождей». Ленин считал недопустимым раздувание партийных рядов безыдейным балластом, считал необходимым построение строго централизованной организации, состоящей из преданных делу партийцев, авангарда пролетариата. В непосредственной организаторской работе принимают участие только самые верные и преданные делу рабочего класса люди, что являлось формулой для вступления в боевую партию, которая будет воевать за свержение действующего правительства и установление нового политического режима. Основное значение придавалось необходимости создания небольшой, объединенной на основе общих взглядов партии, имевшей твердое центральное руководство. Она должна была действовать во имя пролетариата, как передовой отряд революции. Методы революционной борьбы были разнообразны, и время от времени они должны были проверяться на основе опыта. Твердо установленной и неизменной была только центральная программа, основанная на прочном теоретическом фундаменте и осуществляемая при поддержке народных масс высокоорганизованной, дисциплинированной партией профессиональных революционеров, имеющей центральное руководство.
Уже изначальная модель Ленина партии «нового типа» предполагала установление четкой иерархичной структуры и управление особой узкой группы руководителей, которые должны представлять интересы рядовых членов партии. Однако подобная организация является всего лишь идеальной моделью, поскольку в обстановке настоящей революционной борьбы на структуру партии оказывает влияние слишком большое количество различных факторов, которые вносят определенные изменения облик организации. Именно поэтому проект партии В.И Ленина времени 1902-1904 гг. остался лишь на бумаге.
Список использованной литературы
-
Геллер, М., Некрич, А. История России 1917—1995. Т. 1. Утопия у власти 1917—1945. М., «МИК», «Агар», 1996.
-
Карр, Э. История Советской России. Книга I. Том 1.Большевистская революция. 1917-1923. М.: Изд-во "Прогресс", 1990.
-
Кола Доминик. Политическая социология. М.: Издательство «Весь Мир», «ИНФРА-М», 2001.
-
Ленин В. И.. Что делать. Наболевшие вопросы нашего движения // Полное собрание сочинений. Том 6. М.: ИЗДАТЕЛЬСТВО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, 1963.
-
Ленин В.И.. Письмо к товарищу о наших организационных задачах // Полное собрание сочинений. Том 7. М.: ИЗДАТЕЛЬСТВО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, 1963.
-
Ленин В.И.. Проект устава РСДРП. // Полное собрание сочинений. Том 7. М.: ИЗДАТЕЛЬСТВО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, 1963.
-
Ленин В.И.. Шаг вперед, два шага назад // Полное собрание сочинений. Том 7. М.: ИЗДАТЕЛЬСТВО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, 1963.
-
Осин Р.С. Учение В.И. Ленина о партийном строительстве и современность (социально-философский аспект). [Эл.ресурс]. – Режим доступа: http://www.kprf-kaluga.ru/funcs/index/727 (Дата обращения: 22.12.2013)
-
Пономарев Б. Н., Болим М. С., Зайцев В. С.. История Коммунистической партии Советского Союз. 5-е издание, 1976.