Гений теории и практики

Бабенко В.В. Уральский государственный горный университет (г. Екатеринбург)

Сегодня мы собрались, чтобы почтить память человека, который во мнении трудящихся и мыслящих представителей других социальных слоев, является гением. Гениальных ученых, организаторов и политиков в истории человечества было немало. Ленин выделяется из их среды тем, что он был и выдающийся философ, и выдающийся экономист и великий организатор. Именно синтез всех этих качеств позволил ему остаться в памяти человечества гением, перевернувшим мир. Именно органическое сочетание в деятельности одного человека теории и практики позволило ему добиться за его недолгую жизнь достижения поставленной цели: освобождение трудящихся от гнёта капитала.

После его смерти в процессе ожесточенной внутрипартийной политической борьбы во главе партии и государства стал политический деятель, справедливо называвший себя учеником Ленина. Сталин всегда подчеркивал, что в практической деятельности при решении вопросов любого плана необходимо сверить их с теорией, теорией марксизма-ленинизма. При этом он блестяще владел основным инструментом этой теории – материалистической диалектикой. Своей деятельностью Сталин обеспечил триумф ленинизма, создав великую экономику, великую культуру в великой стране и новую историческую общность – советский народ. Трагедия советского народа заключалась в том, что послесталинское руководство партии и государства забыло методологию Сталина – постоянной сверки практики с теорией. В итоге, руководство, а вместе с ним и народ заплутали. Трудящиеся лишились власти, великое советское государство было разрушено.

И теперь через 90 лет, после смерти Ленина, мы вернулись в эпоху его молодости. Перед трудящимися стоят те же проблемы, которые 100 с лишним лет назад они решали под влиянием работ и руководством Ленина. В условиях капиталистической экономики для нас вновь становятся актуальной такая выдающаяся работа Ленина, как «Развитие капитализма в России». В условиях насаждения религии государством, в условиях теоретического и идеологического разброда мы вновь сталкиваемся с идеализмом и оппортунизмом, суть которых блестяще вскрыта в основном философском труде Ленина «Материализм и эмпириокритицизм».

И когда мы возьмем власть, мы вновь должны будем руководствоваться в организации государства великолепной работой Ленина «Государство и революция». Эти работы Ленина нетленны. И так как экономический кризис, начавшийся в 2008 году, заставил весьмир вспомнить о великом экономическом труде К.Маркса «Капитал», так и экономический и политический кризис в России заставит апологетов капитала вспомнить эти работы Ленина и признать его величие как философа, экономиста и организатора.

ЕС в аспекте работы В.И.Ленина

«О лозунге Соединенных Штатов Европы»

Семененко В.В., Уральский федеральный университет (г.Екатеринбург)

Прошло почти сто лет со дня написания В.И.Лениным статьи « О лозунге Соединенных Штатов Европы». Статья была опубликована в 1915 году. Подтвердились два основных положения, выдвинутые В.И.Лениным. Это во-первых, о возможности победы социалистической революции в отдельно взятой стране, и, во-вторых, о реакционном значении возможного объединения Европы в условиях капиталистической системы.

Идею необходимости европейского объединения по образцу Америки вновь поставил У. Черчилль в сентябре 1946 года в речи в цюрихском университете. При этом он говорил именно о «Соединенных Штатах Европы».

Фактически объединение Европы произошло в форме образования Европейского Союза. Для своего времени В.И. Ленин отмечал реакционность объединения по следующим направлениям:

- это соглашение европейских капиталистов о том, чтобы сообща давить социализм в Европе;

- Соединенные Штаты Европы, при капитализме равняются соглашению о дележе колоний;

-Соединенные Штаты Европы означали бы организацию реакции для задержки более быстрого развития Америки.

Если пройтись по этим пунктам в современном измерении, то обнаружиться,

Во-первых, новые формы ухудшения социального положения и прав населения. В ЕС возникла экономическая поляризация стран. В ЕС экономически доминирует Германия. Так называемая экономическая помощь осуществляется в форме предоставления кредитов на условиях, снижающих уровень жизни населения. Страны, получающие помощь, обязаны проводить строгую экономию за счет снижения заработной платы, выплат, пособий, всяких видов помощи, сокращать рабочие места в госсекторе. Вцелом осуществляется наступление на социальные права граждан;

Во-вторых, век открытого колониализма закончился, но пришли новые формы экономической зависимости, которые охватывают формально независимые государства. Вхождение в ЕС выгодно доминирующим странам. Подтверждаются слова В.И. Ленина: «Миллиардер не может делить «национальный доход» капиталистической страны с кем-либо другим иначе, как в пропорции: «по капиталу» (и притом еще с добавкой, чтобы крупнейший капитал получил больше, чем ему следует)»;

В-третьих, противоречия между Европой и США приобретают новую специфику - экономическую. США стремятся навязать ЕС соглашение о трансатлантической зоне свободной торговли.

Объединенный рынок Европы и США несет односторонние преимущества для Америки. Так, согласно немецким исследованиям доходы в США благодаря трансатлантической зоне свободной торговли вырастут на 13,4%, а в Европе на 5%, при этом для Великобритании рост составит 9,7%, а для Франции только 2,6%. Не случайно переговоры по этому вопросу сейчас зашли в тупик. Одновременно противоречия между странами ЕС делают неопределенным будущее Союза и общей валюты - евро. Здесь уместно вспомнить высказывание В.И.Ленина: «Соединенные Штаты Европы при капитализме либо невозможны, либо реакционны».

Паразитизм вуду-экономики и уроки Ленина для XXI века

Некрасов С.Н. Уральский государственный аграрный университет (г. Екатеринбург)

В.И. Ленин умер в год, когда завершился гиперинфляционный крах экономики Веймарской Германии 1923 года. Сегодня угрозы экономике и миру на планете намного серьезнее, чем это было в период мирового экономического кризиса и рождения фашизма. Поэтому можно сказать, что сейчас хуже чем в Веймаре. С другой стороны, ситуация значительно лучше, чем тогда: у нас есть опыт Ленина, сталинская индустриализация, разгром фашизма, прорыв в космос, предательство и измена партийной элиты. Однако уже в 80 гг. возникла угроза утраты опыта первого ленинско-сталинского прорыва в мир социализма - деформированный подход к соотношению экономики в политики установился повсеместно в период консервативной революции Тэтчер-Рейгана, в результате чего неолиберализм стал неоспариваемой аксиомой. Возникла «религия денег и внешнего блеска», как говорил перебежчик из либеральных рядов Ф. Рогатин, бывший главный экономический советник Б. Клинтона и Р. Перро. В рамках этой религии, то есть при помощи разброда финансов, легкости получения кредитов и отказа от регулирования на фоне деградации системы культурных ценностей финансовые маги, вуду-экономисты превратили Америку и весь мир в «гигантское казино» – в подобие глобального Монте-Карло. Как утверждает американский экономист Л. Ларуш, «безумие произрастает из убежденности, что «все вращается вокруг денег». Он пишет, что «если свернуть шею Уолл-стриту и положить конец их жульническим махинациям, сразу же появятся решения, как это могло быть и в Германии во время версальского кризиса, закончившегося нацистским режимом. Кто привел к власти Гитлера? Кто виновен в кризисе на Уолл-стрите и в Лондоне 20-х годов? Финансисты Лондона и Уолл-стрита, так это было тогда, и так это сегодня. Наши одураченные сограждане соблазнились мечтами о легкой наживе, занимаясь финансовыми спекуляциями, без особого желания делать что-то полезное для человечества. А после убийства Джона Кеннеди и его брата Роберта состояние общества только ухудшилось. Объяснение за что англо-американские финансовые аферисты приветствовали убийство братьев Кеннеди, следует искать в их приверженности научно-техническому прогрессу. Финансисты боялись, что появится новый Франклин Рузвельт, а то и того хуже – возродится дух Бенджамина Франклина, Александра Гамильтона, Джеймса Мунро, Джона Куинси Адамса и Авраама Линкольна»[1]. В результате начались события конца ХХ века - депрессия 70-х годов во времена президентства Никсона, глубокая рецессию 1980-х годов, резкий спад при Буше-младшем и экономический фильм ужасов при Обаме.

 Известно, что неолиберализм, претендующий на преодоление ленинизма, стоит на устаревших идеях А. Смита и Д. Локка. Для них экономика – это процесс товарообмена на рынке, формирующий гражданское общество, права человека и равенство, то есть весь культурный генокод Запада. Равенство понимается как равенство независимых партнеров, каждый из которых может нанести такой же вред другому, как и он первому. Такова аксиома гражданской геополитики Запада. Рынок выглядит в этой перспективе как центр мощи экономики в целом. Между тем рынок для ученых-политэкономов всего лишь поверхность социальных процессов, в глубине которых находится экономика, или производство. Рынок лишь выявляется и обнаруживает глубинные процессы! Неолиберализм верит в магию рынка и в «алхимию финансов». Принцип рынка – «купи дешево, продай втридорога». Механизм ценообразования в рамках спроса и предложения при этом является единственной мотивацией участников этого квазиэкономического процесса. Вопрос о производстве и об источниках человеческих и технологических вложений и поступлений на рынок представляется в этой парадигме излишним и неуместным. Более того, он объявляется неприличным. Учитываются только абстрактные законы игры спроса и предложения: «купи-продай», как говорят с презрением русские люди. Экономика здесь выглядит как довесок к рынку. Полный отказ от регулирования, приватизация материальной и информационной инфраструктуры экономики – два ведущих тезиса либералов.

Важнейшим фактором, обеспечившим ведущие позиции либералов в 90 гг., явилось поражение мировой социалистической системы и крах реального социализма. Экономика свободного рынка показалась единственно возможной альтернативой системе социализма: на тех же основаниях была отвергнута и регулируемая рыночная экономика. Последняя была приравнена к неолиберальной англо-американской модели капитализма. Вместе с тем, очевидно, что существует фундаментальное различие между неолиберальной моделью и европейской (французской и немецкой), японской моделями, настаивающими на развитии реальной экономики средствами политики регулирования. Ориентироваться на эти модели американской деловитости, немецкой организованности в рамках новой индустриализации в период опережающего рывка Советской России и призывал В.И. Ленин.

Нелибералистские способы организации экономики позволяли достигать значительных успехов в ряде исторически важных ситуаций. Такова американская система политэкономии (от А. Гамильтона после войны за независимость до Кэри во времена Гражданской войны), американская мобилизационная экономика Второй мировой войны вплоть до экономической политики Д.Ф. Кеннеди, германская экономическая традиция, идущая от Ф. Листа. Она применялась в период первого мирового экономического кризиса, а также в период реконструкции в послевоенный период (политика и реформы Л. Эрхарда), экономическая политика Французской республики перед Первой мировой войной, экономическая политика возрождения и развития страны при президенте Ш. де Голле и его экономическом советнике Ш. Рюэ.

Все перечисленные практически реализованные модели характеризуются методом «административного управления» (по-немецки это звучит характерно: PlanvolleEntwicklung) экономикой во имя стимулирования научно-технического развития и формирования стратегически важных отраслей народного хозяйства. Эти модели совпадают со сталинским дирижированием экономики. Планирование здесь означает промышленную политику, стоящую вне политики невмешательства капитализма и вне чрезмерной социалистической регламентации. Для де Голля таков был бы «третий путь» Европы. Модернизация французской реальной экономики в 60 гг. весьма напоминает развитие возрождающейся Германии в 50 гг.

Сейчас люди мира смотрят с надеждой и ждут спасения от катастрофы глобализации. Они нуждаются в избавлении от свободного рынка, информационной эры, от свободной торговли. Здесь необходимо применить силу и политическую волю – вернуться к развитию сельского хозяйства и промышленности, улучшению качества образования и повышению жизненного уровня. Система нового мирового порядка агонизирует, и задача заключается в том, чтобы собраться с силами и уцелеть под ее обломками с тем, чтобы построить в полном соответствии с ленинским проектом глобальное сообщество суверенных государств-наций.

Речь идет о полном разрыве с колониальным наследием, в котором центры метрополий находятся в паразитическом отношении к окраинам и поглощают сельскую бедноту для эксплуатации в небольших лавках и ремонтных мастерских как неквалифицированную интенсивно используемую рабочую силу. Таков вообще механизм перехода бывших колоний от доиндустриальной стадии развития к постиндустриальной, минуя индустриальную стадию. Однако переход к постиндустриализму в 70-90 гг. стал практиковаться и в отношении к прежде индустриализированным нациям Европы и Северной Америки, особенно в ходе энергетического кризиса 1973 – 1974 гг. Гиперинфляция также является следствием тяжелой болезни глобализационного западнизма – своего рода высокой температурой сопровождающей терминальную стадию заболевания.

Формирование новой глобальной системы справедливого мира возможно только на основе уничтожения существующих международных финансовых институтов и монетарных систем, в результате отказа от всякого применения фритрейдерских принципов к международным отношениям, к ленинским принципам мира «без аннексий и контрибуций». Следует отказаться от всякого культа свободного рынка и связанного с ним инструментально культа прав человека. Вопрос стоит только так: цивилизация с ее глубоким социалистическим содержанием или свободная торговля и глобализация! 

Ленин, крестьянство и социализм

Пичурин И.И. Уральcкий федеральный университет (г. Екатеринбург)

Молодой Ленин в своей замечательной работе «Развитие капитализма в России», вышедшей в 1899 году, в полном соответствии с канонами марксизма утверждал, что путь России к социализму лежит через капитализм и поэтому крестьянство, составляющее 86 % населения страны, неизбежно должно пережить расслоение, в результате которого появится сельский пролетариат, а сельская община должна прекратить свое существование.

Но дальнейшее развитие событий в России заставило Ленина кардинально переменить свои взгляды на крестьянство и его роль в развитии России. Первая русская революция показала, что российское крестьянство, которое было активнейшим ее участником, не намерено расслаиваться на мелкую буржуазию и наемных работников. Оно желает жить общиной и европейская модель, на основе которой марксисты строили прогнозы для России, неприемлема ни из-за реакционности и тупости мужика, как об этом вещали эти самые марксисты, а по очень веским социально-экономическим причинам. Гениальность Ленина заключалась в том, что он не держался за теоретические догмы, а смело их отбрасывал, когда видел их ошибочность. Он не считал народ темной, инертной массой, которую надо тащить за собой вперед. Он не просто прислушался к мнению народа, а разобрался и понял, что для России крестьянская община является основой преобразования страны в социалистическую. Он тогда еще не знал, что сам Маркс, именем которого Ленина клеймили как отступника от марксизма, под конец своей жизни пришел к выводу о том, что русская община может стать основой социалистического преобразования. Это его мнение, изложенное в письме к русской революционерке, было опубликовано только в 1928 году и Ленину не довелось узнать, что и Маркса «твердокаменные марксисты» обвинили бы в отступничестве от марксизма, прочитав это письмо.

Зато другой «преобразователь» России, почитаемый нынешней либеральной интеллигенцией, Столыпин насильно толкал крестьянство к расслоению и отказу от общины.

Столыпинские реформы, которые, по мнению нынешних его почитателей, были путем к прогрессу страны, на самом деле по замыслу Столыпина должны были создать в деревне кулачество, которое стало бы надежной основой существующего строя. Столыпинские реформы не состоялись не потому, что против выступили революционеры, убившие его, а потому, что против выступило крестьянство, не желавшее выходить из общины, несмотря на жесточайшие репрессии. Кстати, Столыпина убили не революционеры, а провокатор, связанный с полицией по созданной Столыпиным же системе, на основании которой он разогнал Первую Государственную думу. Так что нынешним думским почитателям Столыпина следовало бы лучше знать историю и вспомнить, что современники называли Столыпина вешателем за то, что по его приказу вешали, ссылали на каторгу и расстреливали из пушек десятки тысяч крестьян.

Когда в 1917 году Ленин объявил о намерении большевиков отдать крестьянам землю в вечное пользование, маленькая мало кому в России известная партия большевиков стала за несколько месяцев грозной силой. Вопрос о земле для крестьянской России был главным. Эсеры, до того считавшиеся главными представителями интересов крестьянства и находившиеся в составе Временного правительства, побоялись решить это вопрос, а Ленин не побоялся. Причем не отдать в собственность крестьян, против чего они возражали, понимая, что собственность на землю приведет ее к отчуждению от труженика. Крестьяне веками утверждали, что земля богова и поэтому быть в чьей-то собственности не может. Поэтому идея Ленина, что земля должна быть государственной и бесплатно передаваться крестьянам в вечное пользование полностью соответствовала крестьянскому мировоззрению. Нынешние антисоветчики утверждают, что большевики обманули крестьян. Мол, в 1917 году отдали им землю, а потом при коллективизации отобрали. Это злонамеренная ложь. Земля все годы Советской власти оставалась государственной.

Советская власть победила контрреволюцию потому, что она отдала землю крестьянам. Генералы Деникин и Врангель в своих мемуаров жаловались на то, что им белым, не удалось противопоставить большевикам идею, которая вдохновила бы солдат Белой армии и поэтому они потерпели поражение. У бойцов Красной армии, основу которой составляли крестьяне, такая идея была - земля, о которой мечтало много поколений русских крестьян. И отдавать землю они не собирались. И Колчака разбил не «гениальный» Тухачевский, а сибирские крестьяне, объединившиеся в партизанские отряды. Советское правительство во главе с Лениным выстояло в немыслимо тяжелых условиях потому, что его поддержало крестьянство. Я ни в коей мере не хочу умалить роль партии большевиков и рабочего класса. Но в крестьянской стране крестьяне были главной опорой.

И когда Ленин умер, в 1924 году горевал весь народ, как никогда прежде, прощаясь с правителем. Подобное горе переживал наш народ еще один раз, когда умер Сталин. И как бы не старались нынешние демагоги вроде Жириновского, называющего Ленина немецким шпионом и палачом русского народа или Сванидзе и прочие, им не удается вытравить из памяти народа, вымарать из истории имена тех, кто сделал нашу страну великой державой со свободным от угнетения народом.

Приверженность к общине, превратившаяся потом в благожелательное восприятие колхозов, подтверждается и сегодня, когда правители и вся пропаганда навязывают крестьянам индивидуальные сельские (фермерские) хозяйства, как когда-то это делал Столыпин. Ельцин в 1991 году заявлял, что если раздать крестьянам землю, то они через полгода накормят всю страну. Принят закон о земле, отдающий ее в собственность, против чего крестьяне возражали, как и их предки 100 лет назад. Ну и что же мы имеем сегодня. Только 9 % сельхозпродукции в 2012 году дали фермерские хозяйства. Остальное дали сельхозорганизации и подсобные хозяйства. И через двадцать лет ельцинских обещаний не кормят фермеры Россию. Зато право частной собственности на землю стало источником неслыханных по масштабу коррупционных дел и ограбления городского населения. Покупают землю в основном в городах и пригородах и затраты на приобретение земли закладывают в стоимость жилых зданий и прочих сооружений, которую в конечном итоге оплачивают граждане. Даже в южных регионах, сравнительно благополучных для сельского хозяйства, и то не торопятся раскупать землю, потому что в России в силу природно-климатических условий низкий прибавочный продукт и его не хватит на собственника и труженика. Это понимали крестьяне 100 лет назад, но не понимают реформаторы сегодня.

Ленин понимал, что русские крестьяне в силу объективных причин погибли бы при капитализме и для них единственным способом сохранить себя как общность был социализм. Кроме понимания у него была решимость и умение убеждать.

Историческое значение полемики

В.И. Ленина и Р. Люксембург о роли рынков при капитализме

Ладыгин А.В. Уральский федеральный университет (г. Екатеринбург)

Развитие мировой экономики, по крайней мере, с начала XVII в., основывается на принципе разделения труда. Углубление разделения труда неминуемо влечет за собой увеличение рисков производителя, который должен встраиваться в непрерывно усложняющиеся производственные цепочки. Если нет механизмов снижения этих рисков, то в какой-то момент углубление разделения труда становится невозможным - система переходит в состояние глубокого кризиса.

Соответственно, в рамках замкнутой экономической системы (не взаимодействующей с внешним миром), естественное углубление разделения труда может развиваться только до некоторого фиксированного уровня, дальше инновации перестают окупаться и научно-технический прогресс вначале замедляется, а затем останавливается. Этот тезис впервые сформулировал отец экономической науки Адам Смит во второй половине XVIII в.[1], затем эту тему в рамках марксизма развивала в конце XIX - начале XX вв. Роза Люксембург[2].

Идеи, предложенные Р. Люксембург, вызвали еще при жизни их автора настолько ожесточенные споры, что германской революционерке пришлось написать второй том знаменитого «Накопления капитала» под ярким названием «Антикритика». Одним из критиков концепции Р. Люксембург о формировании рынков при капитализме выступил В. И. Ленин.

В. И. Ленин признавал корреляцию между степенью специализации общественного труда и величиной рынков[3], но считал ошибочным утверждение Адама Смита и Розы Люксембург о том, что «рост рынка в капиталистическом обществе, вызываемый специализацией общественного труда, должен окончиться, как только все натуральные производители превратятся в товаропроизводителей» [4].

В работе «К характеристике экономического романтизма» Владимир Ильич прямо встал на точку зрения экономиста Давида Рикардо, утверждавшего, что «производство само создает себе рынок» и полемизировавшего по этому поводу с А. Смитом[5].

И хотя Ленин писал о необходимости внешних рынков для капиталистических наций, он считал эту потребность простым выражением роста объемов производимой продукции и заявлял, что капитализм сам себе создает рынки, и что рынки могут расти бесконечно[6].

Напротив, Роза Люксембург в работе «Накопление капитала» отмечала, что капиталистической экономике изначально присущи противоречия, которые могут разрешаться только при условии эксплуатации некапиталистической периферии. Страны капиталистического ядра в процессе неэквивалентного обмена с государствами периферии изымают у них сырьевые ресурсы и товары при параллельном разрушении некапиталистических форм производства, что позволяет странам капитала «получать все новый и новый приток пролетаризированной рабочей силы»[7].

Отвечая на критику своей концепции, Роза Люксембург обозначила ряд моментов:

Во-первых, если производство и рынок сбыта товаров идентичны, то кризисы перепроизводства при капитализме как периодическое явление совершенно не объяснимы[8].

Во-вторых, принятие тезиса о безграничности капиталистического накопления ведет к отрицанию идеи об объективной исторической необходимости социализма[9].

В-третьих, «Если капиталистическое производство само для себя образует достаточный рынок и допускает расширение за счет всей накопленной прибавочной стоимости, то становится загадочным еще другое явление современного развития: стремительность в погоне за отдаленнейшими рынками сбыта и вывозом капитала, т.е. наиболее яркие явления современного империализма. Ведь Крупп охотно производит для Тиссена, Тиссен для Круппа: пусть бы они и вкладывали свои капиталы в собственные предприятия и расширяли их друг для друга, и так без конца. Историческое движение капитала становится попросту не понятным, а вместе с этим становится непонятным и современный империализм» [10].

По мнению А. Смита и Р. Люксембург, развитие в рамках парадигмы научно-технического прогресса (НТП) возможно только при условии, что буржуазные элиты будут использовать механизмы, которые позволят снизить риски для производителей. В истории капиталистической экономики таких механизмов было изобретено всего три: кредитование производителя (риски частично передаются банковской системе), расширение рынков сбыта продукции (снижаются риски производителя в исходной экономической системе), кредитование потребителя (снижаются риски производителя за счет их перераспределения между другими участниками экономического процесса) [11].

Поскольку Земля как глобальный рынок ограничена в своих размерах, а все остальные механизмы снижения рисков производителя лишь перераспределяют их внутри экономической системы, модель НТП ограничена во времени. Как следствие, капитализм - конечен. С социализмом ситуация более сложная, поскольку он, теоретически, в рамках общественного характера экономики может перейти к другой парадигме развития без изменения общественно-политической модели. Однако, как показал опыт СССР, в условиях противодействия капитализму это невозможно.

С учетом предыдущего тезиса, развитие марксизма с момента его появления в середине XIX в. шло по двум основным идейным линиям: поиска новых доказательств и признаков конца капитализма и моделей построений посткапиталистического общества. Реальное развитие приведенный выше тезис получил только в работах Розы Люксембург, после ее смерти эта тема была полностью закрыта. На Западе выводы этого выдающегося марксистского теоретика были жестко табуированы, так как сама идея «конца капитализма» был абсолютно неприемлема в рамках буржуазной экономической теории «экономикс», специально созданной в пику политэкономии марксизма. В СССР, а затем в странах мировой системы социализма эта тема являлась крайне непопулярной в связи с разногласиями Р. Люксембург с В. И. Лениным.

К настоящему моменту актуальность исследования Р. Люксембург постоянно возрастает, поскольку капиталистическая мировая система приобрела планетарный характер, рынки достигли пределов своего развития и перед человечеством со всей остротой встает дилемма, сформулированная автором «Накопления капитала» еще в конце XIX в. – «социализм или варварство».

Литература

1. Смит. А. Исследование о природе и причине богатства народов. М., 2007. С.77-82.

2. Люксембург. Р. Накопление капитала. М.-Л., 1934. С.241-242.

3. Ленин. В.И. По поводу так называемого вопроса о рынках / Ленин. В.И. Сочинения. Т. 1. М., 1941. С. 83-84.

4. Указ. соч. С. 85.

5. Ленин. В.И. К характеристике экономического романтизма / Ленин. В.И. Сочинения. Т. 2. М., 1950. С. 136.

6. Ленин. В.И. По поводу так называемого вопроса о рынках. С. 86; Ср.: Ленин В.И. Развитие капитализма в России. С. 16. /Ленин В.И. Сочинения. Т. 3. М.,1941.

С. 519.

7. Люксембург. Р. Указ. соч. С. 385-387.

8. Там же. С. 398.

9. Там же. С. 400.

10. Там же. С. 400.

11.Хазин. М.Л. О разделении труда. Ч. II. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.worldcrisis.ru/crisis/1204909

Неоиндустриализация России как вопрос выживания страны

Радченко С.Ю. Православная академия. Кезина Д.С. Уральский федеральный университет (г.Екатеринбург)

Есть в наших днях такая точность,

Что мальчики иных веков,

Наверно, будут плакать ночью

О времени большевиков.

(Павел Коган, поэт. Погиб на Великой Отечественной войне).

На планете идет очередная мировая война. Она стоит уже у нас на пороге. И мы должны вспомнить слова одного из величайших руководителей Российского государства И. В. Сталина, сказанные им в 1931 г.: «...Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Тогда был очередной кризис капиталистической системы и впереди у народов СССР была война. СССР смог провести индустриализацию и выиграл войну.

Апологеты капитализма конца ХХ века, – Маргарет Тетчер и её последователи по-людоедски, не стесняя себя в выражениях, ставят вопрос о достаточном, на их взгляд, количестве людей, которые должны проживать на территории СССР – 10-15 млн. чел. вместо 280 млн. человек, ставят вопрос о физическом уничтожении и расчленении России.

Мы с ними не согласны. Россия обязана выжить. И нам нужно провести в России неоиндустриализацию. Это главный вопрос современности. И здесь нам не обойтись без наследия Владимира Ильича Ленина. Без его глубокого понимания сути дела, блестящего владения диалектикой, научного материалистического мировоззрения.

Без изучения его, не потерявших до настоящего времени своего значения, классических произведений: «Развитие капитализма в России», «Империализм как высшая стадия капитализма» и других работ. Так как основной вопрос проведения неоиндустиализации в России – вопрос об отношениях собственности.

Основная проблема России в начале ХХI века - развитие. Развитие социальное и развитие промышленное. Данный вывод теперь уже делается ведущими российскими учеными и ведущими политическими силами страны, - «…курс на новую индустриализацию стал одним из основных программных требований главных политических сил, включая даже противоположные…» [2,с.1]. «..Одной из основных проблем современной России, …является проблема неоиндустриализации экономики…» [1,с.68]

«… В контексте электорального цикла 2011-2012 гг. призыв к новой индустриализации России сделали Общероссийский народный фронт, КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия», «Деловая Россия», «Манифест правого дела» и т.д. Таким образом, неоиндустриальный консенсус достигнут, как минимум, в заявлениях действующих политических сил страны…», есть «…готовность декларировать разворот к новой индустриализации. Но этого мало, чтобы перейти от слов к делу. Цель достижима только в единстве со средствами…» «…Пока не достигнуто принципиальное социальное согласие по поводу того, на какой системной основе, при опоре на какую форму собственности разворачивать новую индустриализацию, до тех пор неоиндустриальный консенсус будет бессистемным, а значит, безуспешным, не подкрепленным переходом от слов к делу [2,с.1-2], пишет С.С. Губанов, д.э.н., главный редактор журнала «Экономист».

Ключевым вопросом функционирования, развития всегда являлся и является вопрос отношений собственности (по кодексу Наполеона, - вопрос владения, распоряжения, пользования), и именно эти отношения лежат в основании функционирования любой экономической системы.

«…Вопреки реакционной идеологии и примитивным воззрениям реформаторов, не рынок и не конкуренция делает капитализм высшим и конкурентоспособным, а вертикальная интеграция» [2,с.11].

Ключ здесь в отношениях собственности. Кто и на кого работает: на страну или на кучку богачей? Современный Запад выстроил и теперь совершенствует разработанную В.И.Лениным модель построения госкапитализма: госкапитализма как высшего капитализма осуществляющего подъем к неоиндустриальному обществу.

Мы разделяем позицию д.э.н., профессора Всеволода Васильевича Семененко, который в 2002 писал: «…Россию относят по стадии к индустриальной «догоняющего типа» …считают, что Россия превратится в страну среднего развития и потеряет позицию высокоразвитой страны. Под вопрос ставится возможность догнать высокоразвитые страны и переход на постиндустриальную стадию…»[5,с.312]. И выжить, - добавим мы.

Экономика любой страны может быть конкурентоспособной только тогда, когда сама экономическая система общества, - система организации и функционирования общественного воспроизводства, конкурентоспособна. Для того чтобы в России проводить неоиндустриализацию необходимо сделать выбор в пользу общенародной формы собственности.

Необходимость неоиндустриализации России связана так же с современным экономическим кризисом, со сменой технологических укладов в мире. Как пишут Глазьев С.Ю., Фетисов Г.Г. «…выход из этого кризиса связан со «штормом» нововведений, прокладывающих дорогу становлению нового технологического уклада… преуспеют те, кто быстрее сможет выйти на траекторию роста нового технологического уклада и вложиться в составляющие его производства на ранних фазах развития. И, наоборот, по мере формирования новых технологических траекторий вход на них будет становиться все дороже…»[3,с.6]

Россия в конце ХХ века временно сошла с магистрального пути развития, указанного В.И. Лениным. В настоящее время вопрос развития и физического выживания России, её перехода на новый технологический уклад сдерживается принципиальной неготовностью современной социально-экономической среды России к их широкому применению. Это неправильно. Данное положение нужно менять.

Ключевым вопросом для проведения неоиндустриализации России является вопрос отношений собственности. Не изменив отношения собственности в России в пользу общенародной формы собственности ни одно правительство, как бы оно себя ни называло, не сможет провести неоиндустриализацию страны. Но это предстоит делать. Перед Россией стоит задача огромной сложности и не менее огромной важности, и нужно помнить опыт СССР, опыт наших отцов и дедов, – победителей в прошлой войне, и не падать духом, и работать, и победить.

Высота

М. Г. Фомичеву.

Комбату приказали в этот день

Взять высоту и к сопкам пристреляться.

Он может умереть на высоте,

Но раньше должен на нее подняться.

И высота была взята,

И знают уцелевшие солдаты:

У каждого есть в жизни высота,

Которую он должен взять когда-то.

А если по дороге мы умрем,

Своею смертью разрывая доты,

То пусть нас похоронят на высотах,

Которые мы все-таки берем.

(М.Д. Львов, поэт)

Литература

1. Романова О.А., Лаврикова Ю. Г., Промышленная политика как инструмент неоиндустриализации региональных промышленных систем. \ Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. №6, 2012. – URL:  http://cyberleninka.ru/article/n/promyshlennaya-politika-kak-instrument-neoindustrializatsii-regionalnyh-promyshlennyh-sistem.

2. Губанов С.С. Неоиндустриальный консенсус России и его системные основы. \ Экономист. № 11, 2011. – URL: http://anna-news.info/node/3387.

3. Глазьев С.Ю., Фетисов Г.Г. Новый курс: стратегия прорыва. \ Доклад РАН. Совет по изучению производительных сил. Национальный институт развития. – URL:  http://park.futurerussia.ru/extranet/about/official/3293/

4. Мониторинг телерадиоэфира. / Политика (ВПС), Радиостанция "Маяк", Интервью, 09.02.2000; то же: РТР-Вести, 09.02.2000, Социализм-коммунизм и левая идея в целом, 11 марта 2013, 23:16:01. – URL:  http://www.avanturist.org/forum/topic/368/offset/2520/

5. Семененко В.В., Новое качество экономического роста и возможность перехода для России на постиндустриальную стадию. / «Россия в III тысячелетии: прогнозы культурного развития. Качество жизни: Наука. Культура. Образование. Искусство. Власть. Производство»: Сборник научных трудов по материалам научной конференции. – Екатеринбург: Издательство АМБ, 2002. – 378 с.
   
   

   Ленинский подход к реформированию хозяйственного механизма 

   Панюшкина Е. В. Омский государственный университет путей сообщения (г. Омск)

   Современное общество представляет собой многосубъектное взаимодействие, обусловленное рамками институционального обеспечения. Эффективность деятельности институтов, в свою очередь, определяется созданным в экономике хозяйственным механизмом реализации множественных противоречивых экономических интересов, выраженных в мотивах и стимулах общественной деятельности. В этом мы разделяем позицию В.И. Оноприенко, полагающего, что «экономическая деятельность людей, коллективов, социальных групп, классов невозможна без мотивации, т. е. экономических интересов, формой проявления которых во всех способах производства служат стимулы»[1].

   В связи с тем, что хозяйственный механизм организует сложную деятельность людей в рамках созданных форм общественного воспроизводства, то и возможность реализации экономических интересов хозяйствующих субъектов определяется цивилизованностью организационных форм, способностью и профессионализмом чиновничьего аппарата. Об этом в свое время писал и В.И. Ленин: «… установление строжайшей ответственности за исполнительские функции и безусловно трудовое, дисциплинированное, добровольное исполнение пред­писаний и распоряжений, необходимых для того, чтобы хозяйственный механизм рабо­тал действительно так, как работают часы»[2]. Этого понимания не хватает, к сожалению, в современных условиях российскому правительству. На низкую исполнительность «майских указов» Президент Российской Федерации указывал ни единожды.

   Хозяйственный механизм обладает сложной внутренней структурой, многоступенчатостью и взаимопроникновением экономических процессов и интересов. Он не может быть создан с нулевой отметки. В качестве аргумента уместно, на наш взгляд, привести ленинский довод: «Этот аппарат уже в ходу, надо только выбросить прочь те уродливые мелкобуржуазные привески, которые мешают ему идти вперед и вперед полным ходом»[3]. Сегодня перед российским обществом стоит иная задача. «Уродливые мелкобуржуазные привески» необходимо преобразовать в организационную форму, составляющую значительную долю хозяйственного механизма, а именно – в полноценный рыночный механизм, способный создавать необходимые мотивы и стимулы для реализации экономических интересов хозяйствующих субъектов. При этом следует заметить, что длительность данного процесса была объяснена В.И. Лениным в работе «Очередные задачи Советской власти»: «…люди привыкли абстрактно противополагать капитализм социализ­му, а между тем и другим глубокомысленно ставили слово: «скачок» (некоторые, вспо­миная обрывки читанного у Энгельса, добавляли еще более глубокомысленно: «скачок из царства необходимости в царство свободы»). О том, что «скачком» учителя социализма назы­вали перелом под углом зрения поворотов всемирной истории и что скачки такого рода обнимают периоды лет по 10, а то и больше, об этом не умеет подумать большинство так называемых социалистов, которые про социализм «читали в книжке», но никогда серьезно в дело не вникали»[4].

   Парадоксально, но экономическая теория и в XXI веке продолжает изучать идеи ленинизма. Даже взятый российским правительством курс на общественную модернизацию выбирает прорывные направления, напоминающие ленинскую теорию «обломков». Ленин писал: «Настоящий интерес эпохи больших скачков состоит в том, что обилие обломков ста­рого, накопляемых иногда быстрее, чем количество зародышей (не всегда сразу вид­ных) нового, требует уменья выделить самое существенное в линии или в цепи разви­тия. Бывают исторические моменты, когда для успеха революции всего важнее нако­пить побольше обломков, т. е. взорвать побольше старых учреждений… Надо уметь найти в каждый особый момент то особое звено цепи, за которое надо всеми силами ухватиться, чтобы удержать всю цепь и подготовить прочно пере­ход к следующему звену, причем порядок звеньев, их форма, их сцепление, их отличие друг от друга в исторической цепи событий не так просты, и не так глупы, как в обык­новенной, кузнецом сделанной цепи»[5].

   И вот мы уже 90 лет без В.И. Ленина, но простота и убедительность его доводов при исследовании наисложнейших экономических явлений заставляет наше поколение вновь и вновь возвращаться к ним, признавая гениальность автора.

   Индустриальный Урал и ленинский план ГОЭЛРО 

   Михеев М.В. Институт истории и археологии (г.Екатеринбург)

   1920 г. английский публицист Герберт Уэллс посетил Советскую Россию. В Москве его принял председатель Совнаркома Ленин. Самое сильное своё впечатление от беседы с «кремлёвским мечтателем» Уэллс описал так: «Ленин впал в утопию электрификации. Он делает всё, чтобы создать в России крупные электростанции для освещения, транспорта и промышленности. Осуществление таких проектов в России можно представить себе только с помощью сверхфантазии. В какое бы волшебное зеркало я не глядел, я не могу увидеть эту Россию будущего, но невысокий человек в Кремле обладает таким даром […] Он безгранично верит в своё дело.»[1]. В декабре 1920 г. VIII Всероссийский съезд Советов утвердил рассчитанный на 10–15 лет план электрификации РСФСР[2].

   Разумеется, эта амбициозная программа не мог обойти стороной Урал. Первоочередной целью ГОЭЛРО была модернизация российской промышленности, Урал же оказался единственным подконтрольным большевикам крупным промышленным регионом. По мнению Ленина «гигантские запасы руды на Урале» должны были даже в условиях Брестского мира[3] дать «основу невиданного прогресса производительных сил»[4].

   Начало работе по планированию реконструкции Уральской электроиндустрии было положено ещё в ноябре 1919 г. созданием Бюро по электрификации Урала. В состав Бюро вошли такие известные учёные и инженеры как М.А. Шателен, Р.А. Ферман, Н.Н. Вашков [5]. В 1920 г. они войдут в комиссию ГОЭЛРО и разработают план электрификации индустрии Урала.

   К концу 1920 г. общая мощность электростанций Урала составляла 72,4 тыс. кВт. План ГОЭЛРО предусматривал увеличение мощности уральских электростанций до 220–230 тыс. кВт. Из них 165 тыс. кВт отводилось на 4 новые электростанции (всего в России ГОЭЛРО планировала построить 30 новых электростанций общей мощностью 1750 тыс. кВт). А именно: Кизеловскую ГРЭС (40 тыс. кВт), Челябинскую ГРЭС (60 тыс. кВт), Егоршинскую ГРЭС (40 тыс. кВт), Чусовую ГЭС (25 тыс. кВт) [6]. Остальную электроэнергию планировалось получать за счёт восстановления довоенной индустрии.

   В условиях того времени специфика Уральского экономического района ещё не была в достаточной степени изучена специалистами. Планы ГОЭЛРО отводили Уралу роль главного производителя металла, позднее это мнение будет скорректировано в пользу формирования на Урале угольно-металлургической базы (Урало–Кузбасс). Уральскую энергетику планировалось базировать на местных топливных ресурсах (бурый уголь, торф, доменный газ, отходы древесины) [7]. Такой подход должен был значительно удешевить стоимость вырабатываемой энергии. Произведённая непосредственно на Егоршинских, Челябинских, Кизеловских копях электроэнергия должна была переправляться на предприятия, что было значительно дешевле транспортировки добытого на местах энергетического угля.

   В октябре 1922 г. состоялся пуск Егоршинской ГРЭС, к 1926 г. её мощность составила 3,5 тыс. кВт. Нехватка воды и недостаточные размеры здания сделали невозможным выполнение планов по расширению мощностей этой станции (на 11 тыс. кВт) [8]. С 1920 по 1922 гг. шло строительство станции на Челябинских копях. По окончании строительства и проведении итоговых испытаний выяснилась невозможность её использования по причине отсутствия приёмников тока у потребителей [9]. Первой электростанцией на Урале, запущенной по плану ГОЭЛРО стала Кизеловская ГРЭС. Хотя её турбогенераторы в 1924 г. давали ток общей мощностью 6 тыс. кВт [10] против запланированных 40 тыс. кВт. Сам Феликс Дзержинский назвал запуск Кизеловской электростанции «блестящей победой на трудовом фронте СССР», выполнением ещё одного завета «незабвенного Владимира Ильича»[11].

   Следует отметить особо те тяжелейшие условия, в которых приходилось работать уральским рабочим и инженерам-энергетикам. Постоянные перебои с продуктами, задержки зарплат. Не хватало грамотных специалистов. Выпускник Киевского энерготехникума Л.Е. Воробьёв (будущий директор Западных электросетей Свердловэнерго) в начале своей карьеры работал на Полевской подстанции, где ухитрился залить в аккумуляторы колодезную воду. Но даже такие специалисты были на вес золота. Чтобы удержать их начальство прибегало к всяческим ухищрениям. Одно из таких В.Б. Ничков описывает в своей монографии «Век уральской энергетики»: «Директор электростанции внимательно просмотрел бумаги, из которых следовало, что И.Н. Шапошников и Б.Н. Ничков окончили техникум по курсу «Центральные электрические станции». Спросил:

   – А дипломы?

   – Обещали выслать через год … Чтоб не сбежали.» [12].

   К 1927 г. стала очевидной необходимость корректировок планов ГОЭЛРО по электрификации Урала. До заявленной планки увеличения мощности уральских электростанций до 230 тыс. кВт было далеко. В 1927 г. мощность уральских электрогенераторов составляла 106,4 тыс. кВт (в 1913 г. – 77,2 тыс. кВт) [13]. Осуществлялась такая корректировка в ходе первого пятилетнего плана и разработанного в его рамках Генерального плана развития хозяйств Урала на период 1927–1941 гг. Последний был составлен Уральской областной Плановой Комиссией (Уралпланом) по поручению Госплана [14].

   В соответствие с новым планами к 1934 г. планировалось увеличить мощность уральских электростанций до 425,9 тыс. кВт, что почти вдвое превышало планы выработки электроэнергии по так и незавершённому проекту ГОЭЛРО. Достичь такого фантастического результата было решено, как за счёт увеличения мощностей уже построенных станций, так и путём строительства новых торфяных ТЭС в Нижней Салде (150 тыс. кВт), в Реже (50 тыс. кВт), в Сухоложске (50 тыс. кВт), на Алтае (75 тыс. кВт). План также предусматривал использование гидроресурсов. Возводились Колвинская (36 тыс. кВт) и Чусовая (40 тыс. кВт) ГЭС [15]. Собственные станции должны были построить Пермский химкомбинат (50 тыс. кВт), химкомбинат Березняков (50 тыс. кВт), Ижево-Воткинские заводы (36 тыс. кВт), Кушва (22 тыс. кВт), Нижний Тагил (48 тыс. кВт), Алапаевск (100 тыс. кВт.), Каменный завод (28 тыс. кВт), Магнитогорск (120 тыс. кВт), Бакальский завод (24 тыс. кВт), Богословский район (50 тыс. кВт) [16].

   Без преувеличения это можно назвать титаническим трудом. В течение первой пятилетке в Уралэнерго велась упорная работа по всем вышеназванным направлениям. Делу способствовала сталинская индустриализация. Оборудование для электростанций стало производиться в СССР. В 1932 г. на Челябинской ГРЭС был пущен турбогенератор №4 мощностью 22 тыс. кВт, произведённый на ленинградском заводе «Электросила», его турбина была изготовлена Ленинградским металлическим заводом. Впервые советские заводы смогли изготовлять агрегаты столь большой мощности. До этого их закупали за границей [17].

   7 ноября 1934 г. с вводом в эксплуатацию линии Тагил – Кировоград – Свердловск все сети (110 кВт) и связанные с ними электростанции были объединены в единую энергетическую систему Урала – начала работу объединённая энергосистема на Урале [18].

   К концу 1935 г. мощность электростанций Урала составила 586 тыс. кВт. Тем самым был вдвое перевыполнен план ГОЭЛРО и на одну пятую планы первой пятилетки. Энергосистема Урала по своей мощности заняла четвёртое место в стране [19].

   Значение, которое имела для страны электрификация Урала трудно переоценить. Она положила начало интенсивному освоению энергоресурсов региона. Она, в плане регионально политики, стояла у истоков формирования уральского экономического региона. Имела прямое отношение к освоению зауральских территорий и превращения Урала в плацдарм для освоения Сибири и Дальнего Востока. Энергетические мощности Урала позволили ему в годы Великой Отечественной войны разместить у себя эвакуированные предприятия, стать «опорным краем державы» и создать мощную тыловую военно-промышленную базу, обеспечившую победу в войне. Позже энергетические запасы Урала были использованы при Атомном проекте, превратившем СССР в сверхдержаву.

   Ленин умер 90 лет назад. Многие его дела уже неактуальны в наши дни. Ленинская конституция не прожила и двадцати лет, государство Союзных Республик распалось, мировой революции не случилось. Но план ГОЭЛРО и сегодня являет собой видимый и ощущаемый отпечаток деятельности «невысокого человека в Кремле».

   Литература

   1. Уэллс Г. Россия во мгле // Собрание сочинений в 15 тт.: т. 15. – М., 1964. – С. 369–371.

   2. Митин М.Г. К истории разработки генерального плана хозяйства Урала на период 1927 – 1941 гг. // Вопросы истории Урала. 1965. Вып. 6. – С. 96.

   3. В следствие Брест-Литовского договора, интервенции стран Антанты, событий Гражданской войны Советская Россия лишилась таких промышленно-развитых территорий как Финляндия, Прибалтика, Польша, Белоруссия, Украина, Закавказье.

   4. Цит. по: Гаврилов Д.В. У истоков Урало-Кузбасса // Урало-Кузбасс: от замыслов к реализации. – Екатеринбург, 2010. – С. 69.

   5. Баканов С.А. Строительство районных электростанций по плану ГОЭЛРО на Урале // Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 32. История. Вып. 35. – С. 65.

   6. Энергетика Урала за 40 лет / Под. ред. Я.Г. Макушкина. – М., 1958. – С.7–8.

   7. Ничков В.Б. Век уральской энергетики. – Свердловск, 1983. – С. 33.

   8. Баканов С.А. Указ. соч. – С. 67.

   9. Там же

   10. Там же. – С. 69.

   11. Торгово-промышленная газета, 1924, 17 июля. Цит. по: Ничков В.Б. Указ. соч. – С. 36.

   12. Ничков В.Б. Указ. соч. – С. 38.

   13. Данилин Л.В. К истории Электрификации Урала в первой пятилетке /1928 – 1932 гг./ // Вопросы

   истории Урала. 1965. Вып. 6. – С. 116.

   14. Митин М.Г Указ. соч. – С.96.

   15. Баканов С.А. Указ. соч. – С. 69.

   16. Там же.

   17. Энергетика Урала за 40 лет. – С.11.

   18. Там же.

   19. После Московской (804 тыс. кВт), Донбасской (668 тыс. кВт), Днепропетровской (611 тыс. кВт) См.: Энергетика Урала за 40 лет. – С.12. 

• Назад
• Вперёд