Развитие мировой экономики, по крайней мере, с начала XVII в., основывается на принципе разделения труда. Углубление разделения труда неминуемо влечет за собой увеличение рисков производителя, который должен встраиваться в непрерывно усложняющиеся производственные цепочки. Если нет механизмов снижения этих рисков, то в какой-то момент углубление разделения труда становится невозможным - система переходит в состояние глубокого кризиса.
Соответственно, в рамках замкнутой экономической системы (не взаимодействующей с внешним миром), естественное углубление разделения труда может развиваться только до некоторого фиксированного уровня, дальше инновации перестают окупаться и научно-технический прогресс вначале замедляется, а затем останавливается. Этот тезис впервые сформулировал отец экономической науки Адам Смит во второй половине XVIII в., затем эту тему в рамках марксизма развивала в конце XIX - начале XX вв. Роза Люксембург.
Идеи, предложенные Р. Люксембург, вызвали еще при жизни их автора настолько ожесточенные споры, что германской революционерке пришлось написать второй том знаменитого «Накопления капитала» под ярким названием «Антикритика». Одним из критиков концепции Р. Люксембург о формировании рынков при капитализме выступил В. И. Ленин.
В. И. Ленин признавал корреляцию между степенью специализации общественного труда и величиной рынков, но считал ошибочным утверждение Адама Смита и Розы Люксембург о том, что «рост рынка в капиталистическом обществе, вызываемый специализацией общественного труда, должен окончиться, как только все натуральные производители превратятся в товаропроизводителей».
В работе «К характеристике экономического романтизма» Владимир Ильич прямо встал на точку зрения экономиста Давида Рикардо, утверждавшего, что «производство само создает себе рынок» и полемизировавшего по этому поводу с А. Смитом.
И хотя Ленин писал о необходимости внешних рынков для капиталистических наций, он считал эту потребность простым выражением роста объемов производимой продукции и заявлял, что капитализм сам себе создает рынки, и что рынки могут расти бесконечно.
Напротив, Роза Люксембург в работе «Накопление капитала» отмечала, что капиталистической экономике изначально присущи противоречия, которые могут разрешаться только при условии эксплуатации некапиталистической периферии. Страны капиталистического ядра в процессе неэквивалентного обмена с государствами периферии изымают у них сырьевые ресурсы и товары при параллельном разрушении некапиталистических форм производства, что позволяет странам капитала «получать все новый и новый приток пролетаризированной рабочей силы».
Отвечая на критику своей концепции, Роза Люксембург обозначила ряд моментов:
Во-первых, если производство и рынок сбыта товаров идентичны, то кризисы перепроизводства при капитализме как периодическое явление совершенно не объяснимы.
Во-вторых, принятие тезиса о безграничности капиталистического накопления ведет к отрицанию идеи об объективной исторической необходимости социализма.
В-третьих, «Если капиталистическое производство само для себя образует достаточный рынок и допускает расширение за счет всей накопленной прибавочной стоимости, то становится загадочным еще другое явление современного развития: стремительность в погоне за отдаленнейшими рынками сбыта и вывозом капитала, т.е. наиболее яркие явления современного империализма. Ведь Крупп охотно производит для Тиссена, Тиссен для Круппа: пусть бы они и вкладывали свои капиталы в собственные предприятия и расширяли их друг для друга, и так без конца. Историческое движение капитала становится попросту не понятным, а вместе с этим становится непонятным и современный империализм».
По мнению А. Смита и Р. Люксембург, развитие в рамках парадигмы научно-технического прогресса (НТП) возможно только при условии, что буржуазные элиты будут использовать механизмы, которые позволят снизить риски для производителей. В истории капиталистической экономики таких механизмов было изобретено всего три: кредитование производителя (риски частично передаются банковской системе), расширение рынков сбыта продукции (снижаются риски производителя в исходной экономической системе), кредитование потребителя (снижаются риски производителя за счет их перераспределения между другими участниками экономического процесса).
Поскольку Земля как глобальный рынок ограничена в своих размерах, а все остальные механизмы снижения рисков производителя лишь перераспределяют их внутри экономической системы, модель НТП ограничена во времени. Как следствие, капитализм - конечен. С социализмом ситуация более сложная, поскольку он, теоретически, в рамках общественного характера экономики может перейти к другой парадигме развития без изменения общественно-политической модели. Однако, как показал опыт СССР, в условиях противодействия капитализму это невозможно.
С учетом предыдущего тезиса, развитие марксизма с момента его появления в середине XIX в. шло по двум основным идейным линиям: поиска новых доказательств и признаков конца капитализма и моделей построений посткапиталистического общества. Реальное развитие приведенный выше тезис получил только в работах Розы Люксембург, после ее смерти эта тема была полностью закрыта. На Западе выводы этого выдающегося марксистского теоретика были жестко табуированы, так как сама идея «конца капитализма» был абсолютно неприемлема в рамках буржуазной экономической теории «экономикс», специально созданной в пику политэкономии марксизма. В СССР, а затем в странах мировой системы социализма эта тема являлась крайне непопулярной в связи с разногласиями Р. Люксембург с В. И. Лениным.
К настоящему моменту актуальность исследования Р. Люксембург постоянно возрастает, поскольку капиталистическая мировая система приобрела планетарный характер, рынки достигли пределов своего развития и перед человечеством со всей остротой встает дилемма, сформулированная автором «Накопления капитала» еще в конце XIX в. – «социализм или варварство».
