Стоит отметить, что путешествие на Украину — это трип в параллельную Россию, где все российские реалии присутствуют тем же списком, но в то же время преобразованы порой до гротескной неузнаваемости. Здесь есть свои бандиты, олигархи, своя Чечня и своя «Единая Россия», свои бездомные и свои безумные либералы.
Впрочем, о бездомных. То, что бросается первым в глаза при въезде в Киев, это как раз множество бомжей, нищих, они тут везде: в подземных переходах, в метро, на улицах. Да и сами киевляне ни в коем случае не выглядят довольными, обеспеченными людьми. Словом, нет необходимости делать глубокий анализ уровня жизни, он, как говорится, налицо, и облик этот беден, тем более что речь идёт о столице бывшей УССР — одной из самых зажиточных республик Союза. Так как одной из причин моей поездки являлось получение представления о ситуации в братской Украине, то она является очевидной — республика занимает предпоследнее месте в Европе по уровню жизни, что, разумеется, не может быть спокойно воспринимаемо её гражданами, тем более перед лицом несравненно более успешных европейцев.
Не будет ошибкой и упомянуть о глубоком культурно-цивилизационном расколе, который прошёл через всё украинское общество, выражаемом в делении на Восток и Запад. Очевидно, что у восточных и западных украинцев (а это в большинстве своём именно идентифицирующие себя как украинцы, вне зависимости от понимания этого слова) принципиально разное понимание истории, национальных героев и, соответственно, разные устремления в будущее.
Западная Украина — условно сельская, архаичная территория с религиозным, консервативным населением, которое идентифицирует себя как жителей Центральной Европы. Западных украинцев по менталитету можно сравнить с сицилийскими или корсиканскими крестьянами. В некотором приближении Галиция это украинский аналог Северного Кавказа — бедного, воинственного и в целом анархичного, то есть не имеющего устойчивых традиций собственной государственности. Стоит вспомнить, что жители Галиции партизанили против чужих захватнических государств на протяжении всей своей истории после распада единого Киевского государства.
Противостоит Западной Украине Восток с крупными мегаполисами, промышленностью, урбанизированным космополитическим населением. Жители этого региона не то что бы русские, они, скорее, «люди мира», «люди большого проекта», которым для них по-прежнему остаётся бывший СССР. Это такие украинцы по самоидентификации, для которых РФ остаётся «Большим пространством», родственным и близким. Кстати интересно, что элиты этого региона имеют часто смешанное происхождение, ведь в эпоху Советского Союза сюда приглашались специалисты со всего СССР, языком межнационального общения для них был и остаётся русский. Последний, кстати, плавно дополняется во многом английским, так как имея перспективу работы в международных компаниях, успешные молодые жители Востока Украины усердно учат иностранные языки. При этом государство Украина является для них важным элементом их идентичности, но беспокойство за её судьбу, понимание её истории и дальнейшего развития приходит в принципиальное расхождение с западно-украинским образом жизни и мысли.
В этом ансамбле компромиссное положение занимает Центральный регион — русскоязычный в лингвистическом плане, имперский по амбициям, он оказался культурно подчинён условным галичанам. Его представители, стремясь создать и сплотить единую украинскую нацию по принципу etat-nation — устаревшему к настоящему времени, — навязывают всему населению культурные традиции одного региона. При этом, испытывая конкуренцию с условным Львовом как культурной столицей Запада, они стараются быть «святее папы Римского» на этом пути, стремясь перещеголять в следовании чужим для себя региональным традициям самих галичан. Одним из важных элементов этого ансамбля является контекстная русофобия, типичная для галичан как перманентных партизан, но чуждая всем остальным регионам Украины.
Мы не будем касаться всех региональных различий, ведь вышесказанное важно только для одного вывода — Запад и Восток Украины никогда не согласятся на «чужого президента». Разделение страны имеет принципиальный и в настоящее время необратимый характер. Янукович был и остаётся президентом с Востока, которого компромиссно поддержали в надежде на то, что «этот парень» наведёт порядок в экономике. Однако вместо этого он с кризисом привнёс галопирующую коррупцию. Разговоры о злоупотреблении «семьи» — злободневная тема разговоров украинцев на протяжении всего правления Виктора Януковича. Этот аспект сделал его положение крайне проблематичным, ведь тем самым он лишил себя во многом поддержки своим настоящим электоратом — из Восточной Украины. Последняя во многом самостоятельно, без опоры на ПР, на уровне самоорганизации предотвращает захваты административных зданий местными «бандеровцами». Эта потеря поддержки «своих» Партией Регионов и Януковичем очень симптоматичны, а подобные параллели легко можно провести и для России.
Вероятно, что события не могли бы дойти до такой активной фазы, если бы не финансовая и информационная поддержка со стороны местных олигархов, ущемлённых «семьей» в своих интересах.
Важно то, что Киевский «Майдан», а тем более «Правый Сектор», поднявший накал борьбы до максимального градуса, это пример формирования настоящего восстания во второй по величине и одной из самых «европейских» республик бывшего СССР.
Участники «Правого Сектора» подчёркивают, что его целью является именно полное изменение структуры власти — не частичная замена элит и косметические реформы, а полноценная революция. Провести анализ взглядов участников «Правого Сектора» довольно сложно, потому что внутри него выступают очень разные организации. Его ядро составляют «Трезуб имени Степана Бандеры» и Социал-Национальная Ассамблея, которые по взглядам почти полностью противоположны друг другу и кроме того, они все относят себя к последовательно национальному движению. В прессе часто упоминаются высказывания, что «Трезуб» и Социал-Национальная Ассамблея — расисты и этнические ксенофобы, но это не более, чем неправда. В стремлении дискредитировать своих оппонентов, им приписывают несуществующие черты, но в целом это консервативно-революционные движения, с подозрением воспринимающие прогресс и критично относящиеся к левым и либеральным политическим и экономическим доктринам. И это ключевая черта всего Украинского Майдана — ультраправые диктуют свою моду, повестку дня всему восстанию.
Если объединение «Свобода» навязало своим либеральным союзникам язык украинского национализма, то «Правый Сектор», отрицая саму «Свободу» как организацию, построенную на компромиссе, пошёл ещё дальше в стремлении построить по-настоящему новую страну. Движущими мотивами этих объединений является построение справедливого, не коррумпированного общества, самостоятельного национального государства. Увы, фоном идёт преобладающее галицийство большинства национальных движений, противопоставляющих себя Востоку, что несёт в себе самый большой риск перерастания конфликта из городского бунта в гражданскую войну между двумя основными регионами. Стоит отметить, что багаж идей не то что бы богат, он скорее беден, но симптоматично честен.
Это состояние риска и свободы пронизывает сегодня всю Украину. На улицах Киева, на Майдане, в кафе, в транспорте идут разговоры о будущем страны. Проиллюстрирую одну сцену. В кафе за чашкой чая обсуждают ситуацию профессиональные журналисты, политики. Навстречу подходит группа молодых мужчин, как выясняется, после столкновений на улице Грушевского, заказывает ужин, по ходу рассказывая об обстоятельствах прошедшего дня. Молодой парень достаёт резиновую пулю, застрявшую у него в куртке. Постепенно ещё одна группа из числа волонтёров, охраняющих «Майдан», отправляется на Крещатик. Всё это — в центре крупного европейского мегаполиса, под разговор о роли политического класса в управлении обществом.
Почему доминирующее положение захватили именно националисты, почему интеллектуальный пейзаж оказался так беден, тогда как яркость и эмоциональная насыщенность противостояния так высока?
Мы рискнём предположить, что элиты промышленного городского Востока не смогли предложить никакой идеи, кроме «накормить своих детей», что, очевидно, достаточно для лояльности власти, но не заставляет поддерживать ПР и Януковича как своих лидеров. «Партия Регионов», к сожалению, представляет такой же политический продукт, как её сестра «Единая Россия»: безликая, серая, не предлагающая интересных идей, не увлекающая людей образами будущего, скорее вынуждающая голосовать за неё в силу монополизма на политическом поле.
Либералы в глазах украинцев — это синоним воровства и продажности ещё более, чем для русских. Поддержка Яценюка настолько условна, что если бы не Тягнибок и имеющий личное уважение у части майдановцев к Кличко, ему было бы опасно появляться на Крещатике. У сторонников протеста нет сомнений, что пара Кличко — Яценюк, отправившись в поход «за зипунами», сдала бы протест на любой стадии, если бы не риск потери электоральной поддержки.
И, наконец, левые прочно ассоциируются с КПУ, которая имеет устойчивую поддержку у части населения, но критично воспринимается сторонниками майдана, в силу преобладания у них именно западных, антивосточных и антисоветских элементов. КПУ — исторический наследник СССР, с которым вели борьбу исторические бандеровцы.
Крайне левые просто отсутствуют в этом спектре, их появление на протестах может быть только анонимным, их риторика на данный момент никому не интересна. Стоит отметить, что их место заняли как раз антибуржуазные ультраправые с антикапиталистическими требованиями социальной справедливости в корпоративном государстве.
В целом Украина, как и Россия, но в большей степени исключена из пространства «больших идей» и «большой истории», интеллектуальный пейзаж беден и удручающе провинциален, что, несомненно, отражает периферийный характер самой украинской государственности в современных условиях.
Известно, что западные спонсоры в лице армии неправительственных фондов, гуманитарных и гражданских центров оказывают щедрую спонсорскую поддержку как сторонникам евроинтеграции, так и западно-украинским националистам, что стало документально подтверждено при изъятии компьютеров в офисе киевской «Батькiвщины». Западная Европа и США явно более умело и последовательно, чем РФ, защищают свои геополитические интересы на территории этого государства, потому что, например, левые организации и восточно-украинские националисты, традиционно симпатизирующие России, никакого финансирования и поддержки не получают. Стоит порадоваться за такой последовательно соблюдаемый принцип невмешательства, но, тем не менее, это выглядит полным провалом украинского направления российской внешней политики.
Чего можно ожидать от последующего развития событий на Украине? Вероятно, может быть реализован один из нескольких сценариев:
- Досрочные перевыборы со сменой правящей партии, образованием смешанного управленческого корпуса, когда Запад и Восток получат по 50 % акций управления государством, что фактически означает расхождение двух частей единого государства, но без формального разделения.
- Федерализация Украины с разделением Запада и Востока и выделением Закарпатской Руси и Крыма в особые самоуправляющиеся субъекты. Киев при этом становится так же особым субъектом федерации.
- Увы, но мы вынуждены рассматривать и возможность начала гражданской войны, в силу принципиальных расхождений взглядов Западной и Восточной Украины, а также татарского и русского Крыма, на прошлое и будущее страны.
В силу вышеизложенного наиболее приемлемой видится федерализация в том или ином виде как способ сохранить единое государство и гражданский мир. Смешанные элиты позволят увеличить контроль за государственным аппаратом, уменьшить коррупционность, а также позволят, сохраняя единое государственное и экономическое пространство, вести разным регионам самостоятельную культурную политику.
Хочется пожелать Украине и украинскому народу, как, впрочем, и России, уходить от маргинальных, местечковых тем, обращать внимание на по-настоящему большие вопросы современности, поскольку очевидной сейчас является провинциальность не только Украины, но и России.
Наконец, те причины и механизмы, которые привели к противостоянию народа и власти на Украине, имеют место и в России. В числе этих причин — различные региональные культурные традиции, слабость центра, самовластие транснациональных компаний, участие в политической и культурной жизни страны иностранных политических фондов, отсутствие общенациональной идеологии. В конце концов, как Украина это в каком-то смысле Антироссия, так Россия в том же самом смысле это Антизапад — с белым населением, европейской культурой, политикой, образом жизни, но до смешного глупо переворачивающая всё наизнанку со стремлением доказать себе и всему миру, что она не является Европой. От этого, в свою очередь, постоянное застревание в мелких второстепенных вопросах — таких, как построение идеологии псевдо-консерватизма в виде антитезы западным культурным перегибам, выражающего всю бессодержательность современного этапа существования страны и тратящего наше историческое время впустую.
